Братья по оружию - стр. 26

– Кого надо?

– Салам алейкум, дядя Руслан, – поздоровался незваный гость, подняв вверх обе руки, демонстрируя хозяину, что он не вооружен.

– Ты кто такой? – задал вопрос хозяин, не показываясь из-за ограды.

– Я – Карим Бансаров, вот вернулся в родное село. На ночлег не пустите?

– Карим? – недоверчиво переспросил хозяин усадьбы Руслан Забгаев, муж сестры матери и командир отряда местной самообороны.

Наконец ворота со скрипом раскрылись, и из проема выглянула бородатая физиономия немолодого чеченца, который держал в руках автомат Калашникова.

Пожилой бородач подозрительно оглядел пришельца и, наконец узнав в нем родственника, ровным голосом произнес:

– Входи. – Пропуская юношу, посторонился, опустив автомат.

Они сидели на просторной кухне при тусклом свете ночника, Карим с жадностью глотал куски холодной отварной говядины, запихивал следом лепешку, хватал сальными пальцами зелень. Закон гостеприимства не позволял задавать вопросы, пока гость не утолит голод.

Увидев, что юноша вытирает полотенцем, заменившим салфетку, рот и пальцы, хозяин дома наконец спросил:

– И откуда ты в наших краях появился? – Темные глаза Забгаева впились в лицо племянника.

– С гор спустился я, – признался Бансаров. – Сдал оружие федералам. Они меня десять дней проверяли в «фильтре», но доказать ничего не смогли.

– Значит, говоришь, с гор спустился? – Глаза Руслана Забгаева вспыхнули бешеным огнем. – Струсил?

– Нет, – покачал головой Карим и, широко улыбнувшись, добавил: – Я выполняю приказ. К тебе домой пришел, чтобы передать привет от Казначея. И сообщить, что с этой минуты ты переходишь под мое командование. Полномочия в ближайшее время подтвердят.

Взгляд Руслана Забгаева медленно потух, он тихо произнес:

– Вот уж кого я не ожидал в роли руководителя, так это тебя.

Карим заточил острым ножом спичку и, прежде чем начать ковырять в зубах, с ухмылкой произнес:

– То ли еще будет…

Боль в затылке была тупой и ноющей, любое движение вызывало волну нечеловеческих мук. Превозмогая боль, Владимир Панчук открыл глаза и попытался пошевелиться. Попытки оказались тщетными, в глазах стояло сплошное кровавое марево, а руки и ноги были крепко стянутыми, не позволяя сдвинуться с места.

Шатун устало прикрыл веки, все, что ему оставалось в подобном положении, – это ждать. Единственное, что утешало, так это пришедшее на память высказывание командира бригады морской пехоты, где ему доводилось служить в начале своей офицерской карьеры: «Боль – это хорошо, раз что-то болит, значит, вы еще живы».

Постепенно наступало облегчение, боль заметно ослабела и погрузилась в глубину мозга, пелена с глаз тоже спала. Теперь Владимир мог хотя бы оценить положение, в которое попал со своими подельниками.

Выводы бывшего морпеха и бывшего легионера, мягко говоря, были не очень оптимистичными. Как ни крути, а выходило, что хреновые они штирлицы, задание еще не успело вступить в начальную стадию, а они уже спалились. И тут же возник новый, вполне закономерный вопрос: на чем они прокололись?

План внедрения в террористическую организацию был разработан гэрэушными спецами, можно сказать, идеально. Документы на чужие имена также не могли вызвать ни малейших сомнений ни у пограничников, ни у полиции.

С этими документами трое отставных легионеров и прибыли в Испанию. Используя свои связи в криминальном мире Европы, Шатун приобрел пару пистолетов, портативный автомат «узи» и несколько наступательных ручных гранат.