Братья по крови - стр. 4

– А почему мне нельзя с тобой?

– Потому что тебе всего восемь и ты даже не можешь прополоть эти проклятые помидоры. – Раздраженный Фокс переступил через несколько грядок и, оказавшись на участке брата, принялся за прополку.

– Я тоже могу.

Как и предполагалось, обида подстегнула Риджа, и тот принялся за работу. Фокс выпрямился и вытер руки о джинсы. Он был высоким, худощавым мальчиком с копной темно-каштановых волос, обрамлявших подвижное худое лицо. В карих глазах теперь светилось удовлетворение.

Он принес опрыскиватель и поставил рядом с Риджем.

– Не забудь разбрызгать эту дрянь.

Потом Фокс пересек двор, обогнув остатки – три короткие стены и кусок трубы – старого каменного домика на краю огорода. Домик зарос жимолостью и диким вьюнком, но матери так нравилось.

Он миновал курятник и бродивших вокруг него наседок, загон с двумя худыми, утомленными козами, обогнул материны грядки с лечебными травами и направился к черному ходу дома, который построили его родители. Все столы на просторной кухне были завалены консервными банками, крышками, тюбиками со свечным воском, клубками фитилей.

Фокс знал, что большинство жителей Холлоу и окрестностей считали их семью чокнутыми хиппи. Это его не беспокоило. Почти со всеми удавалось ладить, и люди с удовольствием покупали у них яйца и овощи, материно шитье, самодельные свечи и безделушки или нанимали отца для строительных работ.

Вымыв руки, Фокс порылся в буфете, потом заглянул в просторную кладовую в поисках хоть чего-нибудь, что не относилось бы к здоровой пище.

Черта с два.

Придется заехать на велосипеде на рынок – прямо за чертой города, по дороге – и потратить часть своих сбережений на сухие закуски «Литл Деббис» и печенье «Наттер Баттер».

Вошла мать.

– Закончил? – Она отбросила длинную каштановую косу с обнаженного плеча, выглядывавшего из летнего сарафана.

– Да. Ридж заканчивает.

Джоанна подошла к окну и, глядя на младшего сына, автоматически пригладила волосы Фокса, завитками спускавшиеся на шею.

– Там есть печенье из рожкового дерева и вегетарианские сосиски – возьми, если хочешь.

Ага. Блевотина.

– Нет, спасибо. Я не хочу.

Фокс знал: она знает, что при первой же возможности он набросится на мясные продукты и рафинированный сахар. И еще он знал, что она знает, что он знает. Но мать не будет об этом говорить. Выбор всегда был за ним.

– Счастливо.

– Ага.

– Фокс? – Она стояла на прежнем месте, возле раковины, и солнечные лучи, падавшие из окна, превратили ее волосы в светящийся нимб. – С днем рождения.

– Спасибо, мама. – Продолжая думать о печенье, он выскочил из дома, схватил велосипед, и приключение началось.

Когда Гейдж собирал свой рюкзак, старик все еще спал. Сквозь тонкие, облупившиеся стены в тесной, обшарпанной квартире над клубом «Боул-а-Рама» Гейдж слышал его храп. Старик мыл здесь полы, туалеты и выполнял другую работу, которую находил для него отец Кэла.

Гейджу только завтра исполнится десять, но он знал, почему мистер Хоукинс держит старика и не берет арендной платы, – не считать же таковой обязанность присматривать за клубом. Мистер Хоукинс жалел его. И Гейджа тоже, потому что матери у него не было, а отцом был никчемный пьяница.

Другие люди тоже его жалели, и это отталкивало Гейджа. Но не от мистера Хоукинса, тот никогда и виду не подавал, что жалеет его. А если Гейдж выполнял какую-нибудь работу в боулинг-клубе, мистер Хоукинс давал ему денег втайне от старика. И заговорщически подмигивал при этом.