Братья Карилло. Обретая надежду - стр. 8
Они смотрели друг другу в глаза и, казалось, мысленно общались между собой.
Я неловко переступила с ноги на ногу и направилась к своим чемоданам. Краем глаза уловив мое движение, Молли встала с колен Роума.
– Роум, малыш, покажи Элли ее комнату. А я пойду прилягу. – Она закатила глаза. – Так велел врач. Много отдыхать и ни о чем не волноваться.
С улыбкой я наблюдала, как она вышла из комнаты. Но на пороге Молли вдруг замерла и обернулась.
– О, чуть не забыла. Сегодня вечером мы устроили для тебя праздничный ужин. Соберутся все. Чтобы поздороваться с тобой и отметить приезд в Изумрудный город.
– Моллс, я… – хотела было возразить я, беспокоясь, что это может сказаться на ней.
– Хоть ты не начинай, Элли! Мне хватает и здорового мрачного футболиста, что обращается со мной, словно с хрупкой куклой. – Молли указала на Роума и показательно нахмурилась. Муж, прищурившись, одарил ее ответным взглядом. – Со мной все хорошо. – Она коснулась ладонью живота. – Мы оба в порядке, и я не хочу, чтобы в следующие несколько месяцев все вокруг с меня пылинки сдували!
– Да, мэм, – проговорила я и шутливо отдала ей честь.
Молли рассмеялась и покачала головой.
– А после мне хотелось бы послушать о новой галерее, что ты станешь создавать в моем университете. Ладно?
– Конечно, – развеселившись, проговорила я.
Молли победно кивнула и осторожно направилась вверх по ступенькам, оставив меня наедине с Роумом. Он подхватил мой багаж и быстро зашагал к лестнице; я последовала за ним.
Он отвел меня в комнату в конце длинного коридора. И, когда открыл дверь, я изумленно открыла рот. Комната казалась просто прекрасной. Почти полностью белая, светлая и просторная. К ней примыкала ванная комната с самой большой ванной, что я когда-либо видела.
– Роум… это… – прошептала я и повернулась к кузену, который, скрестив руки на груди, прислонился к дверному косяку.
– Оставайся здесь, сколько захочешь, слышишь? Молли любит, когда ты рядом. И меня это тоже не напрягает.
Кузен пытался шутить, стараясь скрыть беспокойство по поводу жены, но я услышала, как дрогнул его голос. Я подошла к нему ближе и стиснула напряженные руки Роума.
– Ты же знаешь, с ней все будет хорошо. Ребенок – это просто здорово. Настоящее благословение.
Роум опустил глаза в пол.
– Я понимаю, Эл, и я счастлив. Мы так давно хотели ребенка. Ты и сама знаешь. Но, боже, Эл… Доктор вновь твердит о риске и постоянно напоминает, что мама Моллс умерла от того же самого, и… – Роум замолчал, и я сжала его руку. Раздувая ноздри, он продолжил: – И я вспоминаю, как моя девочка, сломленная и потерянная, лежала на той проклятой больничной кровати. Это просто меня убивает. Ведь подобное может случиться снова. Или нечто худшее.
– Этого не будет, Роум. На этот раз все иначе. Вы живете в гораздо лучших условиях, повзрослели. Рядом нет родителей, что дышали бы тебе в затылок, и всех связанных с ними волнений. И я знаю тебя. Ты просто больше не позволишь, чтобы с твоей женой что-то случилось.
Роум неохотно усмехнулся, и я улыбнулась в ответ.
– Я стану тетей! – возбужденно выпалила я, и Роум рассмеялся. Несмотря на все тревоги теперь, перестав скрывать свое счастье, он казался невероятно взволнованным, и у меня заныло сердце.
– Да-да, станешь. Тетушка Элли.
– А ты будешь папочкой.