Братья Карилло. Обретая надежду - стр. 11

– Элли… – позвала меня Молли, глаза ее блестели от непролитых слез.

Я ощутила влагу на щеках и поняла, что плачу. Быстро вытерев слезы, я глубоко вздохнула и нервно рассмеялась.

– Мне в самом деле нравятся его работы.

– Я заметил, – нежно проговорил Роум.

– Я так рада за тебя, – взволнованно произнесла Лекси и наклонилась вперед. – Какой он из себя? Красивый?

Остин недоверчиво взглянул на Лекси, но она этого даже не заметила или просто не обратила внимания.

Я пожала плечами.

– В этом-то все дело. Я никогда его не видела. Да и никто не видел. Он настоящий затворник. Меня нанял другой скульптор, его наставник, который и затеял все это. Он покровитель университетского музея искусств и сам живет в Сиэтле. Вообще-то, стоило бы провести выставку в музее побольше, но они решили ограничиться маленьким.

– Вин Галанти? – подсказала Молли.

– Да, ты с ним встречалась?

– Раз или два. – На лице ее расплылась улыбка. – Это вполне в его духе. Когда в музее проходила временная смешанная выставка по искусству и философии, он раздобыл для нее несколько подлинных текстов Платона. Я помогала с историей и переводами с латыни для информационных табличек. Я его просто обожаю.

– А как его зовут? – спросила Лекси, когда официант принес заказанные напитки.

– Как зовут? – переспросила я, когда передо мной поставили бокал шампанского.

– Скульптора, мистера Владельца Твоей Души! – уточнила она и закусила губу, силясь сдержать подступающую улыбку.

– О, точно, прости. М-м-м… Эльпидио. Его зовут Эльпидио, – ответила я.

Рядом со мной фыркнул Остин.

– Давненько не слышал этого имени.

– Ты о нем знаешь? – спросила я.

– Так звали нашего деда, – пояснил Остин. – Маминого отца. Теперь оно довольно редко встречается…

– Значит, имя итальянское? – поинтересовалась я, взволнованная тем, что удалось узнать чуть больше о скульпторе-затворнике.

Остин, грызущий хлебную палочку, лишь кивнул и не стал вдаваться в подробности.

– Итак, Эл, – проговорил Роум и, подавшись вперед, взял бокал с шампанским и поднял его в воздух. – Признаюсь, я рад, что ты здесь с нами, в Сиэтле, и желаю удачи в новой работе.

Все подняли бокалы и пригубили шампанское.

– Я тоже рада оказаться здесь!

Сиэтл, Вашингтон

Вин остановил машину перед домом. Я дал ему этот адрес. Он был написан на клочке бумаги, который я во время всего полета сжимал в ладони, и теперь чернила смазались, а листок смялся.

Руки дрожали, я смотрел прямо перед собой, слишком боясь повернуть голову направо и взглянуть на находившийся там дом.

Вокруг было тихо; стараясь успокоить нервы, я пытался глубоко дышать. Я чувствовал, что Вин наблюдал за мной.

– Ты в порядке, Эльпи? – нарушив молчание, спросил он.

Я открыл рот, чтобы ответить, но не смог произнести ни слова. Поэтому лишь кивнул и, глубоко вздохнув, потянулся дрожащей рукой к дверце машины. Распахнул ее и, не глядя на Вина, проговорил:

– Спасибо, что забрал меня.

– Без проблем, Эльпи, – ответил он. – Встретимся завтра в студии, ладно? Покажу место, что я для тебя приготовил. Там ты сможешь продолжить работу.

– Хорошо, – резко проговорил я и выскочил из машины, хлопнув дверцей.

Перекинув сумку через плечо, я заставил себя поднять голову и увидел перед собой огромный кирпичный особняк.

Сердце бешено колотилось в груди; подъездная дорожка чертовски напоминала «зеленую милю»