Братья Булгаковы. Том 2. Письма 1821–1826 гг. - стр. 8
Завелось общество для вспоможения артистам. Тут Кикин, Оленин, Уваров и проч. Они составили капитал и задают работу художникам, потом ее продают, и деньги обращаются в общую кассу для того же предмета. Полезное заведение. Теперь артист всегда будет иметь верную работу, и у нас будут выходить прекрасные произведения. Портрет государев, который я тебе послал, от общества гравирован; также теперь занимаются видами петербургскими. Кикин у меня был на этих днях и сообщил весь их план. Нельзя не похвалить.
Константин. С.-Петербург, 25 января 1821 года
Из Лейбаха приехал курьер от 7 января. Ваниша [граф Иван Илларионович Воронцов] пишет: «Мы уже две недели как в Лейбахе, красивом и прелестно расположенном городе, прогулки здесь восхитительны; но приятнее всего то, что мы наслаждаемся итальянскими погодами. Всякий день выходим во фраке, так тепло. Мы все превосходно разместились, квартиры обставлены чрезвычайно изысканно. О возвращении нашем ничего покамест не могу тебе сказать». Это бы, однако же, нас более интересовало, чем описание, от которого только слюнки текут. Я не раз был в Лейбахе и всегда любовался прекрасным местоположением.
Константин. С.-Петербург, 26 января 1821 года
Тургенев прислал ко мне при своей записке письмо к тебе Вяземского. Посылаю и то и другое, распространяя совет мой еще далее, нежели Тургенев, то есть даже не отвечать ему на глупые его рассуждения, да и вообще в письмах к нему не рассуждать, дабы не давать ему повода врать. Ну что он за ахинею порет! Где же ум? Где же толк! Я бы совсем эту переписку бросил и прошу тебя, по любви ко мне, ограничить ее, сколько можно, а не то точно можно иметь неприятность, по пословице: «Скажи мне, кто твои друзья, и я тебе скажу, кто ты».
Сюда едет наследный принц Мекленбургский, сын покойной великой княгини. 21-го должен был выехать из Берлина. Я послал навстречу офицера для распоряжений.
Константин. С.-Петербург, 29января 1821 года
Вот и молодые, Настя с мужем. Вчера была их свадьба; она что-то сегодня плохо ходит. Клим как посаженый отец захлопотался, а пуще всего издержался и бесится. Сегодня велел я им сделать ужин, пусть себе попирует Настя; а там как пойдут дети, да побои, так не раз вспомнит житье у нас.
Тургенев тебе кланяется, ему опять выпускали кровь пьявкою, опять ослабел, только меньше прежнего. К тому же открылось, что у него хирагра форменная. Я у него был в воскресенье утром, нашло пропасть народа, и все знать такая; а по вечерам у него дамы. И подлинно избалуется.
Здесь некто Рубцов, уланский офицер, дрался с Преображенским, – коего имени не знаю, но которого все хвалят, – на пистолетах, и первый был убит. Сожалеют очень о несчастном отце. Побранились за женщину.
Из Лейбаха приехал курьер, но о возвращении ничего еще неизвестно.
Я был вчера у графини Нессельроде, к ней не пустили меня именно по ее приказанию. Что за причина? У сына открылась скарлатина. Добрая эта мать нагорюется, особливо оставаясь одна совершенно. Прочих детей тотчас отослала к Гурьевой. Это точно как чума, от которой берут самые страшные предосторожности. Теперь я ее не увижу шесть недель. Жаль мне ее очень, она измучается. Она было поговаривала ехать в Лейбах, а там в Вене дождаться весны и ехать к водам; но теперь все это расстроилось.