Братья Булгаковы. Том 1. Письма 1802–1820 гг. - стр. 62
Взятием Швебурга кончилась шведская война. Три дня назад были поднесены государю ключи крепости сей и знамена, взятые у шведов. Церемония происходила возле статуи Петра Великого с великою помпою: все были полки в параде и проч. Остров Готланд взят нами. Говорят, что турки согласны отдать нам Молдавию и Валахию, только бы Франция перестала вмешиваться в их дела. Коленкоровому человеку [то есть французскому послу при нашем дворе Коленкуру] дан титул герцога Висенского. Никогда герцог не делал столько визитов, как в день получения сего известия. Говорят также, что Аракчееву, который чрезвычайно всемогущ, будет дан титул князя Финского, а Румянцев будет пожалован первоклассным. Лобанов, сказывают, будет военным губернатором в Москве, а Молчанов – министром коммерции.
Вот все наши городские вести. Не дождусь минуты отсюда убраться. Какая дороговизна! То ли еще будет? А рубль так в чести теперь, что мне за треть моего жалованья выдали здесь 1312 рублей; это за январскую, сентябрьская послана в Палермо; я хлопочу, чтобы мне ее здесь выдали, а деньги бы взыскали с Татищева, коему пишу пользоваться моим сентябрьским доходом; Вестман согласился на это устройство.
Александр. С.-Петербург, 1 мая 1808 года
Вообрази, что по сю пору не могу добиться отпуска. Теперь новая остановка: императорская фамилия в печали по смерти великой княжны Елизаветы Александровны; государь никого не видит, следовательно, доклад об отпуске моем отсрочен по крайней мере на пару дней. Я умираю с тоски здесь, Петербург для меня несносен, несмотря на то, что всеми я очень обласкан. Батюшка у меня не выходит из ума.
Поццо сегодня должен был иметь прощальную аудиенцию у государя, но, вероятно, не состоится по случившейся в царской фамилии смерти. Он обещал непременно выходить тебе Владимира, и я уверен, что ему не будет отказано.
Тогда буду я совершенно счастлив, ибо мой крест меня не интересует; он у Румянцева пришит к кишкам; пусть себе там будет. Меня все оттирают от Татищева.
Вчера видел я министра Дании у князя Долгорукова; он приехал от Коленкура, который сказал ему, что получил из Берлина известие о том, что Анстет, человек очень умный, служащий в посольстве в Вене, внезапно умер, оставив безутешною молодую жену. Коленкур сообщил столько подробностей об этой смерти, что мы не решаемся в ней сомневаться. Ждем с мучительною тревогою от вас писем. Между тем многие молодцы вострят зубы на покойниково место. Ежели это так и есть, то надеюсь, что князь, объявив о понесенной им утрате, сам назначит того, кого желает, на место Анстета. Была бы Божья воля на то, чтобы все это оказалось неправдой! Но как верить после этого тому, что французы болтают?
Багратион здесь; он хотел ехать к Баденским водам. Вообрази себе, что Боголюбов подвел штуки, чтобы он не туда ехал, а на Кавказские воды, дабы избавить княгиню от милого ее супруга. Он не хотел соглашаться ни на какое условие с нею, но все устроилось без него, как я тебе написал, и княгиня будет с 1 мая получать деньги ее матери. За взятие Швебурга дали Буксгевдену Георгия 1-го класса против устава, ибо крепость не взята осадою. Было много других награждений. Остров Готланд занят нами.
Вообрази, что я и на гулянье 1 мая не ездил: ни к чему нет охоты; послал матушку с детьми; воротилась она очень слаба, от усталости легла, но увидала, что я пишу тебе, встала и сама стала тебе писать. «Без сего, – сказала она, – Константин решит, что я заболела, это его огорчит». Я думаю, такой души, как у матушки, не найти во всей Вселенной; ее чувствительный нрав – главная причина расстроенного ее здоровья; я всячески стараюсь восстанавливать силы ее.