Братство охотников за книгами - стр. 26
Еще до того, как небо на востоке начало розоветь, кучера проверили лошадей и упряжь, осмотрели подпруги мулов, постучали носками сапог по колесам.
К этому времени отец Поль уже получил указания относительно эмиссаров короля Франции. Была назначена дата их первой встречи с тайным союзником Медичи. Их ожидали в Цфате. Путь предстоял трудный. Сарацины и турецкие разбойники подстерегали сбившихся с дороги путников и отправляли их на тот свет. Ядовитые испарения и болезни тоже сбирали свою смертоносную дань. Лазареты при монастырях были переполнены ранеными и умирающими. В окрестностях рыскали отряды мамелюков. Отец Поль не знал, что они высматривают, но видели их повсюду. Завоеватели этих земель, неважно, кем они были: бледными рыцарями или смуглыми торговцами, – не ведали отдыха ни днем, ни ночью.
Настоятель решил, что Вийон и Колен присоединятся к каравану Федерико, официальная миссия которого – приобрести в Тверии и Цфате древнееврейские сочинения для итальянских университетов. Это не должно было вызвать подозрений. В конце концов, перевозить они будут только книги. В случае неприятной встречи можно откупиться от мамелюков парой-другой монет.
Франсуа и Колен погрузили головы в корыто с водой, затем выпрямились и по-собачьи встряхнулись. Колен нахлобучил кабассет, отчего его череп сделался совсем плоским. Франсуа надел измятую треуголку. Обжигающий ветер дул им прямо в затылки. Федерико появился на пороге трапезной, освещенный первым лучом солнца. В своем пестром сияющем наряде он вышагивал, как придворный, отправляющийся на бал. Изумленные монголы-часовые невольно расступились, давая ему дорогу, словно выстроились в почетном карауле, что выглядело довольно нелепо. Отец Поль, неожиданно сделавшись строгим и суровым, шепнул ему на ухо несколько слов. Федерико кивнул в знак согласия и преклонил колени, получая благословение священника. Он отряхнулся и лентой перевязал сзади волосы. Бросив довольный взгляд на людей и верховых животных, он дал приказ к отправлению.
День обещал быть знойным. Палящие лучи солнца обрушивались на бесплодную равнину, на неподвижные кусты, которые не тревожил ни один порыв ветра; где-то вдали парил одинокий ястреб. Поля словно скукожились в знойном мареве. Тень хмурого облака накрыла линию горизонта, затем его серое пятно расплылось на охровой скатерти равнины. Всадники ускорили шаг, оставляя монахов за их каменными стенами.
Щеки обдувал воздух свободы. Лошади, опьяненные светом, неслись вскачь, били копытами о землю, мчались сквозь позолоченные солнцем колючие кустарники, рассекали тучи мошкары, а на их спинах тряслась поклажа. В сосудах весело плескалась вода. Франсуа вдыхал ароматы этих пустынных мест. Он обводил взглядом неровные округлости плато, волнообразные излучины дороги, тропинки, проложенные еще апостолами, ложбины, испещренные холмиками – могилами пророков, отыскавших наконец Святую землю. Он впитывал все это. Поначалу он жадно пытался отыскать знаки, надписи на фронтоне какого-нибудь храма. Не было ни одного межевого столба. Только каменистые тропинки, которые, казалось, никуда не вели. И все-таки эта земля нашептывала ему неясное послание, идущее откуда-то из ее глубин. Некое откровение. Он интуитивно чувствовал, что она всегда ждала его.