Братство. ДМБ 1996 - стр. 29
– Припёрся, – передразнил хмурый Царевич, подходя ближе. – Кто бы говорил. На тебя поглядеть пришёл. Харэ уже, Слава, завязывай бухать, смотреть неприятно.
– Ты как всегда, – Халява отмахнулся. – Вместо отца и матери всем.
– Халява, а познакомишь с девчонками? – Шустрый пялился на соседний диванчик.
– Тебя? – Слава скривился. – Ты же дерёвня, Шустрый, колхозник. Они с такими не знакомятся.
Впрочем, Шустрый даже виду не подал, что огорчился.
Халява снял тёмные очки. Сразу стал заметен шрам под одним глазом, но видно и плохо замазанный фингал под другим. Ещё и костяшки кулаков сбитые, дерётся, видать, часто. И я не удивлён.
– А чё тебя батя на операцию не отправит? – спросил Шустрый с усмешкой. – Кожу с жопы пересадят на морду, шрам уберут, и ходи дальше, жопомордый, хе.
– Чё сказал? – Халява повернулся к нему.
– Давай-ка спокойнее, – прервал его я. – Что-то ты опять со всеми полаяться хочешь, смотрю.
– А тебе что? – окрысился он уже на меня. – Сам свалить хотел, а тут…
– Сядь, – спокойно, но твёрдо произнёс я и надавил ему на плечо, чтобы не вставал. – Хорош на всех кидаться, Славка. Разговор у нас серьёзный, и не один. И никуда я сваливать больше не собираюсь. С вами остался. Будем вместе прорываться.
Халява шумно выдохнул через нос и полез за куревом, а после достал зажигалку из кармана. При этом на пол выпал брелок с ключами, и пьяный Слава никак не мог его подобрать. Я взял его сам.
– Ого, всё-то носишь, – я удивился. – Я уже забыл про него.
– Ношу, – он торопливо выхватил связку и убрал в карман.
Вместе с ключами болтался самодельный брелок, который когда-то сделал я сам и подарил ему в благодарность за то, что он меня тащил на себе. Брелок сделан из пули с приплюснутым кончиком, которая однажды попала в бронежилет Халявы.
Нам тогда как раз выдали броники, почти все без бронепластин, которые давным-давно разворовали, но Халяве повезло, попался целый, в комплекте, он и задержал шальную пулю. Вот из этой пули я тогда сделал брелок.
Я иногда собирал такие безделушки парням за сигареты или банку тушёнки. Некоторые даже думали, что такие пули спасают жизни. Говорили, что вот, мол, та самая пуля, которая должна меня убить, так что теперь не убьёт.
Правда, убивали не только пули.
Но Слава хоть и выделывался, пенился и будто пытался со всеми поссориться, до сих пор таскает с собой этот грубовато сделанный подарок на память.
– Какие планы, Халява? – спросил я, когда он успокоился и перестал на всех кидаться. – Что дальше хочешь сделать?
– Так чё, – он хмыкнул и щёлкнул ногтем по пивной бутылке. – Ща я ещё парочку раздавлю и пойду Ленке в сортире вдую. Вон, сидит, – Слава замер с поднятой рукой. – Блин, ушла куда-то. Тогда Катьке, рыжая… и она ушла, вот же блин. Знаешь, Старый, – он поднялся и покачнулся. – Я сюда оттянуться пришёл. Ща на танцполе кого-нибудь сниму, трахну, потом в кабак рвану. Ваще ноу проблем. Кайфую по жизни, пацаны.
Халява посмотрел в зал, сощурив глаза.
– Ноу проблем, – передразнил Царевич. – Посиди с пацанами хоть. Видно же, беспокоит тебя что-то. В последний раз только в армии вместе сидели всей толпой.
– Насиделся, – отрезал Халява. – Ладно, валить отсюда пора. Музон ещё старый, будто нового ничего нет. А это чё за…
Только что играл Доктор Албан, но его «Итс май лайф» внезапно стих, и вскоре заиграла другая музыка.