Братство. ДМБ 1996 - стр. 10
– Едучий случай, – протянул Шустрый и взглянул на Царевича. – Дай сигу, Царёк.
– Свои носить пора, – невозмутимо отозвался тот.
– Да мои там лежат, – Шустрый махнул рукой.
– Где там? В магазине? – Царевич хмыкнул. – Да ты мне три блока ещё с армии торчишь, сам помнишь.
– Да ладно, чё ты жмотишься?
– Там в киоске по одной продают, возьми. Старый, будешь курить?
Царевич достал пачку и протянул мне, несмотря на возмущения Шустрого. Я помотал головой.
– Потом хрен бросишь, – сказал я.
– Точняк… о, смотрите, пацаны, кого там несёт, – Шустрый показал на дорогу, где засветились фары от подъезжающей машины. – Вертушка летит с подкреплением. Поздновато, правда.
Побитая зелёная «восьмёрка» заехала одним колесом на тротуар. Из машины выбрался высокий черноволосый парень в красно-чёрном спортивном костюме с полосками, поверх которого была наброшена кожанка. На голове кепка, на носу тёмные очки, в левой руке чётки из оргстекла, которые он достал из кармана, чтобы покрутить с важным видом.
Я бы засмеялся, если бы встретил такого в своём времени, до которого дожил. Вот только сейчас много кто так ходит. Даже модно так.
– Ну чё, – протянул прибывший, подходя ближе. – Чё там, Старый, какие-то хмыри, говорят, на тебя наехали?
– Да разобрались, – отозвался я. – Договорились мирно.
– Ничё ты даёшь. Но ты это, сразу говори, что Газона с «химкинских» знаешь, подтянусь. За тебя-то точно впишусь, – он хитро посмотрел на нас. – За Шустрого вписываться не буду, – он в шутку отпихнул парня, – а вот за тебя, братан, сто пудов!
– Э! – протянул Шустрый с недоумением, но видно, что он ни капли не огорчился. – Ты чё-то совсем охренел, Газон!
– Базаришь.
Вот и Газон, он же Саня Ушаков. До армейки водил грузовик «ГАЗ» в колхозе, вот и прозвище. Правда, сильно встревал по всей этой блатной вроде как романтике, и в армии пытался навязать свои порядки.
Тогда мы его побили всей группой, и он перестал выделываться и корчить из себя главного. А когда начались бои, вписался к нам в команду, будто всегда там и был. Самый выносливый, бесстрашный, носил пулемёт и всегда помогал санитарам не только выносить раненых, но помогал перевязывать и мог подбодрить любого.
Там его ценили, но никто не удивился, когда после возвращения из армии Газон вскоре прибился к «химкинским», они же ОПГ «Химкомбинат». Сначала ходил контролёром на рынке, но уже на этой неделе стал пехотинцем в банде и получил машину, чем сильно гордится.
Но всё же о нас не забыл, вот даже сейчас приехал выручать, хоть и опоздал. Зато если бы дошло дело до плохого, я уверен – он бы не раздумывал, а пришёл на помощь.
Как бы его перетащить к нам с такого пути? Он и сам не стремится никуда ещё, будто в братве ему нравилось. Но я же знаю, что с ним будет. И не только с ним.
– Да всё порешали, Газон, – сказал я. – Спокуха.
– Ну а чё, у тебя-то, Старый, язык всегда подвешен был, – Газон добавил с нарочитой серьёзностью: – Товарищ сержант! Помнишь, как майора того заболтал, тот забыл, зачем пришёл? Ха, ладно… всё нормально, пацаны? – спросил он обычным, немного усталым голосом, без всех этих приблатнённых интонаций.
– Нормально, – я хлопнул его по плечу. – Рад был повидаться.
– Да вот же виделись, три дня назад с тёлочками зависали. Ну и зашибись, раз нормально, – он почесал лоб под кепкой и достал из кармана горсть семечек. Шустрый тут же протянул руку, но Газон сделал вид, что этого не заметил. – А то там пацан один базарил, что ты уезжать намылился, не попрощавшись, а я его чуть не пришиб. Чтобы Старый, да нас кинул?