Брат мужа. Счастье взамен - стр. 13
Предательница в тот же вечер оказалась у ворот нашего с отцом особняка, и потребовала ежемесячную поддержку на содержание вернувшегося к ней сыночка.
Роман плавно притормаживает и съезжает на заснеженную обочину, останавливает автомобиль чуть впереди родственницы.
Ну и куда она прётся? Такси не судьба вызвать? Раздражают меня безголовые женщины. Судя по тому, что эта прётся по среди ночи с огромным животом, держа путь в сторону города, относится к ним. Да они с Савелием два сапога пара. Оба без мозгов в голове.
Тянусь рукой к двери, что находится со стороны девушке, дёргаю за ручку, открываю ее. Поворачиваю голову назад, смотрю на жену брата через заднее стекло, и вижу, что она не торопится занимать место в тёплом салоне.
– Чего встала? Садись давай, – моё недовольство так и прёт через край.
У меня своих дел по самое горло, я приехал в этот город всего на месяц, проконтролировать открытие одного из офисов холдинга отца, что в скором времени перейдёт мне, как наследнику. Я один претендую на наследство отца. Сколько себя помню, я всегда помогал отцу с бизнесом. Был на важных сделках, учился, как руководить всей этой громадиной, что построил отец.
– Ты оглохла там? – чувствую, как голос начинает вибрировать.
Проходит ещё пару секунд, а эта безголовая продолжает стоять на том же месте, и шагу не сделала к открытой двери. В зеркале заднего вида ловлю собственный взгляд и понимаю, что скоро взорвусь. Уже хочу плюнуть на родственницу, и приказать Роману трогаться, как чувство совести неожиданно проснулась в моей каменной душе.
– Какого чёрта Тоха? – рычу на самого себя, и открыв дверь со своей стороны, выбираюсь на морозный воздух.
Делаю два шага, выхожу из-за машины, впиваюсь взглядом в жену брата. Стоит, словно примёрзла к месту, не шевелится, только глазами своими огромными моргает, в которых плещется неподдельный страх.
Меня что ли испугалась?
– Долго будем стоять? Садись давай, или ты решила пешком до города добираться? – откуда во мне взялась это язвительность и раздражение в одном флаконе к этой девушке сам не пойму.
Возможно, в этом виноват Савелий. Злость в его сторону перетекает вот в такие эмоции в сторону его супруги. Надо быть посдержанней, всё-таки беременна, не дай бог ещё при мне родит, вон какое пузо большое уже.
Секунды идут, а жена брата, чьё имя я совершенно не помню, продолжает изображать из себя каменную статую.
Выругавшись сквозь зубы, делаю широкий шаг в её сторону, следом ещё, как барышня оживает, и начинает пятится от меня, с диким ужасом во взгляде. Настигаю её в следующий шаг, выбросив руку вперёд, беру её за локоть.
– Топай давай, не вынуждай меня тащить тебя насильно, – мягко подталкиваю её к машине, – да не трясись ты так, ничего я тебе не сделаю, – говорю, ощутив её дрожь.
Слова произносятся с усмешкой. Значит одной идти ночью по дороге она не бояться, а с братом мужа в одной машине доехать до города трясётся, как заяц при виде волка.
Что же такого мог наговорить ей младшей про меня, что от страха безвольной куклой телепается в машину. Не кричит, не брыкается. В машину забирается сама, помогать не спешу, не хочу трогать её руками, вдруг наврежу ненароком. С беременными мне ещё не приходилось общаться, так что лучше пусть сама корячится.