Брат мужа - стр. 22
Не выдержав его, падаю на колени перед кроватью, смотрю на мужа.
– Севочка…
Никакой реакции. В зрачках его отражаются мигающие огни, и я плачу. Навзрыд, по-детски уткнувшись в безжизненную ладонь мужа.
В этот момент становится совершенно очевидно, что не поможет крабовый салат, и мои попытки изображать веселье – натужны и глупы. И надо, наверно, признать, что…
Звонок прерывает мою истерику.
Вытирая слезы и всхлипывая, тянусь к телефону, почему-то решив, что это оттуда сигнал. Хотя, ничего хорошего в любом случае ждать не стоит. Никаких добрых вестей мне давно уже не поступает. Смешно, даже с предложениями по кредитам больше не звонят!
Меня словно стерли с лица земли, оставив один на один с этим непроходящим кошмаром!
И те сообщения и звонки, что иногда тревожат эту вязкую патоку, только больше в нее погружают в итоге.
Потому что звонят из конторы, где Сева взял кредит. Просто так, узнать, как у меня дела. Выставила ли квартиру на продажу? Ах, нет пока? И когда же? После Нового Года? Ну-ну…
Звонит участковый, Виктор Сергеевич. Этот изобретательней, потому что поводы каждый раз разные.
Например, в последний раз он проинформировал, что на меня поступило заявление о порче общедомового имущества – стены подъезда. И, если я не разберусь с претензиями соседей, он будет вынужден дать делу ход… И как-то надо это все урегулировать, и прочее, прочее, прочее…
А до этого на меня была жалоба из-за якобы оставления беспомощного человека в опасности. Это когда я выбежала на полчаса в магазин, а Севу оставила одного.
Я знаю, что происходит, почему участковый так себя ведет, так цепляется. Знаю, но поделать с этим ничего не могу, конечно же.
Разве что уступить ему, прийти с повинной головой, раскаяться, что выгнала, отказала… И встать на колени тут же, да.
От одной мысли об этом начинает тошнить.
Я не понимаю, почему участковый прицепился именно ко мне? Он женат, двое детей… Не хватает эмоций? Хочет еще одну теплую постель?
Ну так я в любом случае мимо! В моей-то не согреться никому!
А у нас вокруг полно одиноких женщин, которые с радостью пойдут навстречу его предложениям… Почему именно я?
Из-за возраста? Ну не так уж я и молода… Двадцать пять – это зрелость уже. Да и выгляжу старше, особенно теперь, наверно. Когда я в последний раз в зеркало смотрелась? Не помню…
Наверно, я просто теперь привлекаю вот таких любителей помучить, поиграть на нервах. Раньше-то, под защитой мужа, все было по-другому. А сейчас я – легкая мишень.
Что-то прыгаю, смешно трепыхаюсь, пытаясь выплыть… Вызываю брезгливый интерес: ой, какая зверушка смешная… Потыкать в нее палочкой, посмотреть, как будет извиваться.
Звонок не прекращается, и я, вытерев слезы и с трудом сделав судорожный вдох, полминуты бессмысленно пялюсь на темный экран телефона, пока не доходит, что звук-то другой!
Что это в дверь звонят!
И тоже… Ничего доброго не жду и с этой стороны.
Но доводить ситуацию до момента, когда мне опять начнут выносить хлипкое дверное полотно ударами, не хочу, а потому, с трудом поднявшись, ковыляю в прихожую.
Звонок переливается, и не думая замолкать.
Да… Явно там, в подъезде, кто-то наглый. Уверенный в своем праве. Опять потыкать палочкой зверюшку? Мало мне?
– Кто там? – спрашиваю громко, поймав момент между трелями.