Брат мой Волк - стр. 3
Но взгляд отца оставался непреклонным.
– Мой лук, – приказал он. – Три стрелы. Остальные возьми себе. Там, куда я иду… охотиться очень легко.
Торак заметил, что на колене у него, обтянутом штанами из оленьей шкуры, образовалась небольшая дыра, и изо всех сил вонзил в обнажившуюся плоть ноготь большого пальца. Старался сделать себе как можно больнее и сосредоточиться на этой боли.
– Еду не забудь, – задыхаясь, продолжал отец. – Вяленое мясо… Возьми все себе.
Торак уже до крови расцарапал себе колено, но продолжал терзать его ногтем, чтобы не думать о том, как отец отправится в Страну Мертвых. Тораку было всего двенадцать лет. Как же он выживет в Лесу один? Он этого просто еще не умеет!
– Торак! Уходи!
Старательно моргая, чтобы не заплакать, Торак достал отцовский лук и положил его рядом с умирающим. Потом разделил оставшиеся стрелы, раня дрожащие пальцы об острые кремневые наконечники. Закинул за плечо лук и колчан со стрелами и стал рыться в груде еловых веток в поисках своего топорика из черного базальта. Заплечную корзину из веток орешника медведь изломал вдрызг, так что остальные пожитки Тораку пришлось сунуть за пазуху или привязать к поясу.
Затем он скатал свой спальный мешок из оленьей шкуры.
– Возьми лучше мой, – услышал он шепот отца. – Свой ты так и не… починил. И нож мой тоже возьми, а мне оставь свой.
Торак пришел в ужас:
– Нет, нож твой я ни за что не возьму! Он тебе самому понадобится!
– Тебе он понадобится больше. А мне… приятно будет иметь что-то твое, когда я отправлюсь в Страну Мертвых.
– Отец, пожалуйста… Пожалуйста, не надо…
Где-то хрустнула ветка.
Торак мгновенно вскочил и обернулся.
Тьма вокруг была совершенно непроницаемой. Но куда бы он ни посмотрел, ему всюду мерещился силуэт огромного медведя.
В Лесу ни ветерка.
И птицы тоже молчали.
Торак слышал лишь потрескивание костра и стук собственного сердца. Казалось, Лес прислушивается к чему-то, затаив дыхание.
Отец слизнул с губ капельки пота и сказал:
– Нет, пока еще его здесь нет. Но скоро… скоро он придет за мной… Торопись. Не забудь: ножи.
Тораку совсем не хотелось меняться с отцом ножами. Ведь это означало бы конец. Но отец внимательно следил за ним, и глаза его смотрели строго: отказаться было нельзя.
До боли стиснув зубы, Торак вложил свой нож в отцовскую руку. Потом отвязал у него от пояса ножны с охотничьим ножом. Нож у отца был красивый и очень опасный; он был вырублен из голубой слюдяной пластины и по форме напоминал ивовый лист, а рукоять, сделанную из рога благородного оленя, отец обмотал лосиными жилами, и держать ее было очень удобно. Но стоило Тораку взять этот нож в руки, как его пронзила мысль о том, что это конец, что теперь ему придется жить без отца, что он уже начинает готовиться к этой жизни…
– Я не уйду! Я не оставлю тебя! – закричал он. – Я буду с ним сражаться и…
– Нет! Этого медведя никому не одолеть!
С ветвей ближних деревьев, хлопая крыльями, сорвались вороны.
У Торака перехватило дыхание.
– Слушай, что я скажу тебе, – со свистом прошептал отец. – Медведь – любой медведь – самый сильный охотник в Лесу. И ты прекрасно это знаешь. Но тот медведь… он намного сильнее…
По спине у Торака бегали мурашки. Он, не отрываясь, смотрел отцу в глаза и видел крошечные красные жилки, сеткой покрывшие белки, и бездонную глубину зрачков.