Брат мой Каин - стр. 35
Однако Эстер понимала тщетность собственного порыва. Она лишь выбьется из сил и не сможет сменить Калландру с Кристианом, когда те отправятся отдыхать. Ей необходимо заполнить голову другими мыслями, заставить себя думать о чем-то таком, что поможет ей выйти из ее нынешнего состояния.
Мисс Лэттерли вспомнила об этом совершенно неожиданно, вопреки воле разума, подсказывавшего ей противоположное. Возможно, так получилось потому, что она сейчас лежала в неудобной позе в маленькой незнакомой комнате, находясь на пределе физических сил и на грани морального опустошения, но мысли о Монке вдруг пришли к ней, словно она снова ощутила рядом с собой тепло его тела и запах его кожи, словно ей впервые в жизни показалось, что их больше не разделяет ссора, что между ними нет больше пропасти или какой-либо иной преграды. Ее бросило в жар от воспоминания, с какой неистовой страстью она тогда прижалась к Уильяму, подарив ему тот горячий поцелуй, так и оставшийся единственным. Девушка тогда вложила в него всю свою душу, весь разум и волю. Они с Монком не виделись после завершения расследования дела Фэррелайна. Обжигающее отчаяние той последней встречи, казалось, до сих пор преследовало их обоих, сразу овладев ими настолько, что они тогда не успели ощутить ничего, кроме взаимной неловкости.
Теперь, если они встретятся вновь, у них все будет иначе. Никто из них уже не сумеет отказаться от прежних воспоминаний или забыть о них. Что бы детектив теперь ни говорил, как бы себя ни повел, Эстер знала, что в те минуты, когда они заглянули смерти в лицо, оказавшись в запертой комнате, Монк сделался самим собой, сбросил личину, служившую ему надежной защитой, и явил в глазах девушки подлинную страсть и нежность, заставившую ее убедиться в том, что этому человеку знакома настоящая любовь.
Мисс Лэттерли не стремилась ввести себя в заблуждение насчет того, что разделявшие их препоны рухнули раз и навсегда. Нет, они, несомненно, встанут между ними вновь. Спасение и возвращение к жизни заставило обоих вспомнить о существующих между ними различиях, о тех тенях, которые не позволяли им соединиться. Эстер не принадлежала к числу женщин, способных вызвать у Монка восхищение, и даже сама казалась себе слишком сварливой, слишком независимой и прямолинейной. Она даже не умела флиртовать и не знала, как очаровать мужчину, заставить его почувствовать себя галантным кавалером и мужественным защитником, не говоря уже о том, как пробудить в нем ощущение романтической любви.
Кроме того, характер Уильяма никак нельзя было назвать легким. Этот человек наверняка относился к людям безжалостно, с немалой долей критицизма, а его прошлое казалось девушке темным, заполненным страхами и какими-то тайными связями, о которых он сам не имел понятия и которые, возможно, вели к каким-нибудь жестоким поступкам, смутно приходившим к нему на память во время ночных кошмаров. Монк, наверное, чувствовал себя виноватым, но не представлял, что именно он совершил, смутно догадываясь об этом лишь по отношению к нему окружающих, в чьих безмолвных взглядах отражались иногда старая боль и унижения, которые им пришлось испытать благодаря его быстрому проницательному уму и острому языку.
Все эти мысли разом закружились у Эстер в голове, назойливо напоминая о себе, словно острые соломинки, покалывающие ей руки, царапающие щеки и пробивающиеся сквозь тонкую ткань платья. Однако сладостное воспоминание о нежном прикосновении Монка в конце концов отодвинуло их на задний план, заполнило весь ее разум, и она, наконец, погрузилась в сон, больше не в силах противостоять усталости.