Бракованный Тесак - стр. 9
– Какие люди нас почтили своим присутствием! – растягивая улыбку во все хлебало, толкает приветственную речь.
Больше не буду писать о футбольных фанатах, после них не только речь, но и сами мысли – грязные.
– Ну вы же меня так ждали! – скалюсь во все тридцать два. – Анисимов, вон, свои приколы про Фредди вспомнил, чтоб я не скучала.
Макс попробовал начать возмущаться, но его перебил Виталик, чтобы представить своего товарища – Жана. Затем вклинился, так и не обнятый мной, Юлий со своим Алиханом, ну и Макс с Валентином тоже не отставал.
После этого книжка внезапно испарилась, как и сладкие полублондинистые парочки.
И остались мы соображать на четверых: я, Алик, Валик и Жаник. Три совершенно разных птички: сорока-щебетуха, грозный сокол и павлин, отчаянно старались произвести на меня впечатление с целью свить с кем-то из них гнездышко.
Впечатление произвели, однозначно. Я для себя поняла две вещи: во-первых, всех бывших в ЧС, окончательно и бесповоротно. С такими друзьями и врагов не надо. Во-вторых, больше замуж я точно не хочу. А нет, еще кое-что. В баре “Эго” просто отвратительные коктейли! Сколько ни бери – они тебя не берут.
В такси меня усаживали прям все трое, даже чуть не подрались, кому заплатить, пока я не сообщила, что оплата картой через приложение. Клятвенно скрестив пальцы в тесных ботильонах, пообещала позвонить каждому и непременно уделить внимание тет-а-тет. Ага. Лечу, бегу и спотыкаюсь!
Как назло, в такси играет радио, и одна сопливая песня о любви сменяет другую. А под конец поездки вообще звучит:
“С рассветом души наши ближе
Нам друг от друга сносит крышу
На позитиве и на постоянном движе”
(Прим. автора: строки песни Filatov & Karas – Движ)
И зачем я про эти все спотыкалочки вспоминала? Потому что стоит открыть дверь подъезда, как ноги синхронно перестают меня слушаться и я, нет, не падаю, а укладываюсь на ступеньки, чтобы разуться. Однако, оказывается, что руки мне тоже уже не подвластны.
Может мне подсыпали чего? Голова какая-то слишком уж тяжелая, плохо соображающая, тело ватное… Не придумываю ничего лучше, как ползти по лестнице. Оттопырить задницу, упереться коленками, подтянуться локтями. Повторить раз стопятьсот. Растянуться на лесенках, чтоб набраться сил и повторить сей подвиг снова. Столько же. Благо, хотя бы все соседи спят, или делают вид, дабы не помогать “душегубке”.
Удивительно, но благодаря активным физическим нагрузкам, к своему четвертому этажу я–таки начинаю ощущать руки-ноги и мне даже удается почти нормально встать на ноги. И даже не упасть обратно, что уже, практически, достижение! Летящей (шатающейся, разумеется) походкой добираюсь до родной двери и… вмиг трезвею. Целиком и полностью.
Потому что на металлический поверхности не то нарисованы, не то наклеены глубокие такие порезы из четырех полос, словно ножей. Как на руке у Фредди…
А рядом круглая наклейка “еда”.
В голове сразу всплывает фраза из дебильной песенки: “Пять, шесть – Фредди хочет всех вас съесть”.
Так и не решаюсь открыть дверь и звоню Анисимову. Только абонент не абонент. Тогда набираю Савина, он же мент, в конце концов. Но и здесь мне ничего не светит. Очевидно, что и Ярошене звонить смысла нет, потому что эти упыри, небось, ссут под себя, после сегодняшней выходки.