Бракованная семья - стр. 25
Пробудился я от надрывного плача малыша и сразу же ринулся на кухню. Достал бутылку из холодильника и вот уже добрых минут пять не мог совладать с нагревателем.
Так. Еще раз. Поставил, закрыл, выставил температуру… Сорок три… Сколько там надо-то?!
Ромка увеличил громкость рева и стал уже закатываться. Вновь чертыхнувшись, включил чайник. Поставлю бутылку в кипяток.
Сам же сорвался к сыну. Весь взмок, мысли как зайцы в голове скачут. Взял пацана из кроватки, нелепо суетясь на месте, и принялся судорожно соображать. Положить его на диван или вернуть обратно, пока ищу сухие ползунки?
И здесь в голове щелкнуло. А что если он захочет по большому? Это мне его мыть?! Схватил подгузник и поспешил упаковать в него сына. Пусть жена приезжает и решает этот вопрос как-нибудь сама. У меня от одной мысли о детских какашках начинались рвотные позывы. Я люблю этого малыша, переживаю за него, но это не значит, что готов с радостной мордой намывать его зад. Ведь не в этом заключается проявление теплых чувств… Сын же продолжал заливаться, совершенно не щадя нервную систему своего отца.
Казалось, я попал в ад. Кроме желания выбежать из квартиры и захлопнуть дверь, ничего в голове не было. Почему он так орет? Это вообще нормально?
Кое-как справился с переодеванием Ромки и подогревом молока. Может было немного горячевато, но уплетал он за обе щеки, а я, откинувшись на спинку дивана, подавил нервный смешок.
Вот если бы сейчас ко мне кто-то подошел с предложением переспать, послал бы его нахрен. Может поэтому Ольга такая отстраненная и холодная…
Но, как выяснилось, я рано обрадовался. Пытался уложить сына, как минимум, уже минут двадцать. Он сучил ножками и постоянно плакал, доводя меня до бешенства. Качал кроватку с упорством осла, желая из принципа победить малыша.
В этот-то момент телефон мой ожил, оповещая о входящем от начальника. Конечно, сложно же представить более не комфортную для общения с руководством ситуацию.
Однако, отпрашиваясь на выходной, я обещал ему, что буду на связи 27/4.
– Да, Антон Сергеевич, – зажимая динамик рукой и выходя на балкон, бодро поприветствовал я.
Дверь закрыл поплотнее, чтобы не было слышно ора Ромки. Оля, конечно, просила не оставлять сына одного. Но что с ним будет, полежит в своей кроватке какое-то время да и успокоится.
– Зорин! – рявкнул мне в ухо босс, отчего я поморщился и отодвинул динамик от себя. – Ты какого хрена доки по "ТранСибу" не дооформил? У них отгрузка на сегодня по плану, а из-за тебя… – он явно подавил рвущееся наружу ругательство, а я зажмурился, осознавая размер косяка. Поставка на лям и в случае нарушения нами графика — неустойка за счет фирмы. – Ты что, много зарабатываешь? – наигранно душевно поинтересовался Антон Сергеевич, явно издеваясь надо мной. – Так ты бы сказал, я тебя и так премии лишил. Сейчас же тащишь свой зад в офис и все закрываешь!
– Я не могу, – разрываясь между плачущим сыном и орущим директором, сокрушенно выдохнул я – Мне Ромку не с кем оставить…
– Не приедешь, тебе его кормить будет нечем. Понял? – рявкнул босс так, что я моментально всё осознал и нарисовал у себя в голове картину безработного Вити.
– Да, через двадцать минут буду, – отозвался бодро, нажимая отбой.
И как я так просрал такой серьезный договор? Вроде же все доделал. Хотя… Я спешил к Светке, она ждала внизу и, видимо, вылетело из головы.