Бракованная - стр. 13
На столе их уже четыре. С мясом, картошкой, сыром, грибами…
— Еще сладкие! — с важным видом сообщает голубоглазая крошка.
Глаза моего телохранителя загораются радостью. Наверное, мысленно руки потирает. Киваю ему, и он с видимым воодушевлением кладет на тарелку по большому куску каждого пирога. Жрет больше меня! Троглодит чистой воды.
Еще двое из моей службы охраны устроились за другим столиком. Не едят, следят за обстановкой.
Приглядываюсь к официантке внимательнее. На ее фартуке висит карточка с именем «Даниэла». Серьезное имя для такой маленькой крошки.
Насчет маленькой я нисколько не преувеличиваю, она и ростом мала, и лицо уж слишком юное. Кажется, она несовершеннолетняя.
— Тебе сколько лет, что ты работаешь официанткой, куколка?
— Я всего лишь помогаю семье, — пожимает она плечами.
На мой вопрос не отвечает, лишь слегка улыбается, давая понять: не твоего ума дело, дядя.
Оглядываю ее одежду — а она примерно такая же, как у Снегирька. Розовая блузка, юбка в пол. Постепенно до меня доходит — они все здесь приемные дочери Габарашвили. Причем на вид все русские.
В этот момент замечаю, как в зал ресторана вплывает женщина ярко выраженной восточной внешности. Ей примерно чуть за сорок, одета со вкусом. Зеленое шелковое платье удачно подчеркивает всё еще стройную фигуру, правда, она явно переборщила с драгоценностями. Их на ее шее и руках слишком много.
Что удивительно, направляется прямо ко мне.
Не спрашивает разрешения присесть, лишь с улыбкой поглядывает на моего телохранителя. Тот бросает взгляд на меня.
— Отсядь к ребятам, Семён, — прошу его, потом поворачиваюсь к неожиданной визитерше: — Присаживайтесь, прошу вас.
Женщина устраивается напротив.
— Меня зовут Марисоль Габарашвили, и я пришла приветствовать вас в гостинице «Отличная»! Как устроились? — спрашивает она с широкой улыбкой.
— Лев Владиславович Величаев, — киваю я на ее приветствие. — Я бы устроился здесь гораздо лучше, если бы ваш муж не отложил нашу встречу до завтрашнего дня…
— О, я прошу прощения! — восклицает она с чувством. — Совершенно неотложные дела! Иначе он никогда бы не оставил будущего зятя ждать. Вы же здесь затем, чтобы выбрать спутницу жизни? Поверьте, не пожалеете, что потратили время. Мои девочки заслуживают особого внимания!
— Почему вы заставляете приемных дочерей работать на вас? — хмыкаю я с недовольным видом.
— А что плохого в труде? — Марисоль делает большие глаза. — Уж поверьте, это им только во благо и нисколько не вредит образованию. А оно у них самое разностороннее.
— Ну да, ну да, полы помыть, пыль протереть, еду подать… Это всё крайне нужные навыки…
Марисоль и без того сидит царственной осанкой, сейчас еще сильнее выпрямляет спину. Она гораздо ниже меня ростом, но на какую-то секунду мне вдруг кажется, будто жена Габарашвили смотрит на меня сверху вниз, столько важности появляется в ее взгляде.
— Скажите, много ли на свете женщин, которые могут красиво подать еду на стол мужу? Или приготовить нечто особенное, что не ел в ресторанах? Мои дочери умеют делать это и многое другое. Разбираются в сервировке, обучены искусству дизайна, следят за собой, дисциплинированы, читают классику, могут поддержать любую беседу… Служение мужу — непростая работа, и я их хорошо обучаю…
«Вон оно как, оказывается… Служение мужу. А мне нравится!»