Браки совершаются на небесах - стр. 38
К черту!
Ее бедра дрожат, когда он тащит джинсы вниз, вместе с бельем. Смыкаются, сжимаются, когда его ладони ложатся на гладкую кожу.
Он шептал ей что-то бессвязное, утыкаясь губами прямо в то место, которое на показах «Виктория Сикрет» было прикрыто крошечными кружевными трусиками.
Все будет хорошо. Покажи мне. Мне можно.
Мне нужно!
Он исцеловал ее бесконечно длинные прекрасные ноги от подвздошных косточек до лодыжек. У Кристины вытянутые изящные ступни. Если интернет не врет – то сорокового размера. Их это не портит. Кристину ничего не портит, она совершенна вся. И он целовал хрупкие изящные ступни, лодыжки. И когда Марк двинулся обратно, снизу вверх – бедра поддались давлению его пальцев. И растворились.
Все-таки не видно ни хрена! Но на вкус – сладко. Снаружи – бархатистая, как кожица персика. Внутри – влажно, тягуче, как мед. Слизывать эту сладость как подтаявшее мороженое. А оно все влажнее, все вкуснее. Вот здесь, здесь же, да, самое вкусное?
Одно ее колено отведено в сторону. А другая нога лежит на его плече. Марк чувствует, как-то вот совсем отдельно чувствует эту изящную ступню на своем плече. Как дрожит ее стопа. Как она вдруг начинает двигаться по плечу, словно лаская, скользит вбок, назад, уходя за спину. И снова дрожит. А потом вдруг упирается плотно, и женские бедра поднимаются ему навстречу. Как поджимаются от наслаждения пальцы на ноге, впиваясь ему в лечо.
Она дрожала, всхлипывала. Делала все, чтобы это становилось еще слаще, еще… еще… еще…
Марк безошибочно точно определил момент, когда она вот-вот. Вот-вот. Вот-вот.
Языком упруго и быстро по карамельке клитора и два пальца внутрь. Ух, узко как! Он не успел сосредоточиться на этой мысли. Пальцы туго и ритмично обхватило. Бедра взлетели вверх. А он продолжал неутомимо ласкать языком то место, где сейчас билось ее наслаждение.
Да, моя хорошая, да…
Сейчас ты отдышишься, стихнет последняя дрожь наслаждения – и придёт моя очередь. Нам будет хорошо уже вдвоем, вместе. Я тебе обещаю.
Она долго дрожала в его руках. Он ждал. Не торопил. Держал в своих руках, прижимал и дышал в нежный, одуряюще пахнущий висок.
А потом Кристина повернула голову.
И Марк понял, что на него так никогда не смотрела ни одна женщина. Ни до, ни после секса. Вообще никогда.
***
Кристина даже не подозревала, что такое бывает. Это было единственное, что она сейчас про себя понимала. А еще то, что причина этого – Марк.
Она смотрела в его лицо, в его поблескивающее в полутьме глаза – и что-то странное снова происходило с нею. Этот прилет в Вену что-то переменил в ней, быстро и необратимо. И причина – он.
Мужчина, который лежит рядом. Который только что сотворил с ее телом что-то немыслимое. Чудесное. И это стало последней тягучей сладкой каплей, которая обрушила ее прежнюю жизнь. И прежнее представление о себе.
Кристина подняла еще не слишком послушные и слегка дрожащие руки, обхватила его лицо. Самое прекрасное на свете лицо. И произнесло вслух то, что вдруг неожиданно всплыло – и затмило все окружающее и заполонило все ее существо.
– Я люблю тебя.
***
А вот теперь она зажглась – та самая сигнальная красная предупреждающая лампа.
Говорили ли ему раньше о любви? Да наверняка. Марк не помнил точно, не мог бы назвать имен и обстоятельств, но ему кажется, что такие эпизоды бывали. В чем он был уверен, так это в том, что это всего лишь слова.