Брак по расчету, или Истинных не выбирают - стр. 19

– Пион напоминает о неугасающей любви.

Я могла бы вышить несколько таких цветов, но это было бы неправильно. Нельзя положить на прилавок похожие друг на друга товары. Каждая покупательница должна быть уверена – ее платок уникален, такой он только один.

На сей раз я взяла иссиня-черную нить – этот цвет боролся с бесплодием – и вышила виноградную гроздь. Виноград – символ плодородия. Пусть купившая его женщина обретет семейной счастье.

– Иногда в лавку заглядывают и мужчины, – напомнила бабушка. – Подумай и о них. Они редко верят в магию таких рисунков, но всё же покупают их.

Цвет финансового благополучия – зеленый. На одном платке я вышиваю зеленого карпа (рыбы – к богатству). На другом – крысу (как ни странно, но это животное тоже сулит достаток). На третьем – ласточку.

К обеду у меня набирается уже дюжина льняных и шелковых платочков. Какие-то орнаменты мне особенно удались, какие-то вышли не очень, но важна была не абсолютная похожесть на тот или иной предмет или животное, а тот смысл, который мы пытались в эту вышивку вложить. А уж в этом-то мы с бабушкой были весьма искусны.

Мне было семь лет, когда в дом бабушки пришла незнакомая женщина, которой подруга посоветовала обратиться к мадам Фонтане. Женщина направлялась в Аньер на судебное заседание по тяжбе, которую она уже несколько недель вела с богатым торговцем, экипаж которого сбил ее сына. Она была бедна и уже отчаялась выиграть дело. Моя бабушка была той соломинкой, за которую она хотела ухватиться. Но именно в тот день бабушки не оказалось дома.

Женщина тогда без сил опустилась на ступеньку нашего крыльца и закрыла глаза. Я помнила, как из-под опущенных век ее ручьем текли слёзы. Мне стало так жаль ее, что я схватила кусочек ткани и вышила на нём символизирующую победу пальму. Рисунок получился по-детски корявым, неумелым, но я всё-таки отдала его женщине, ни на что особо не надеясь. Каково же было мое удивление, когда вечером того же дня она снова пришла к нам в дом и сказала, что тяжбу она выиграла, и присужденных ей денег хватит на то, чтобы переехать в столицу и обратиться там к хорошим докторам. Она тогда принесла мне конфет, и честное слово, никогда – ни до, ни после – ничего вкуснее я не ела.

Бабушка не доверила готовить мне обед, и наверно, правильно сделала – кулинар из меня был неважный. А вот после ее крепкого, наваристого супа мне захотелось новых свершений, и я взялась за рушники, а потом – и за скатерть.

Я собиралась отправиться с товаром в Аньер – по словам бабушки, через день на Ратушной площади должна состояться ярмарка, на которую народ съедется со всего герцогства. Так стоило ли упускать такую возможность?

Нет, я не боялась, что в людном месте кто-то узнает во мне княжну Деламар. Чепец на голове, простое платье (в сундуках на чердаке отыскалась вполне годная одежда, которую в молодости носила матушка). Да и сам тот факт, что я буду стоять за прилавком, уже развеял бы все сомнения, появись они хоть у кого-то.

Мне было интересно, что происходило сейчас во дворце Кавайонов, но лишь постольку, поскольку это касалось меня. Они должны были бы уже понять, что к ним приехала совсем другая девушка. Вот только что они будут делать в такой ситуации, я не знала. Свяжутся с моим отцом? Если так, то он быстро поймет, где меня искать – ведь он-то, в отличие от меня, всегда знал, что бабушка жива. Но даже если он появится здесь и потребует, чтобы я вернулась домой, он не станет увозить меня в Деламар силой. Чтобы избежать скандала, он найдет, что сказать Кавайонам – в дипломатии мой отец был хитрым лисом.