Брачный вопрос ребром - стр. 21
Оно рождалось, как планета: из пылегазового облака, притянутого молодой звездой. В роли звезды по собственной инициативе выступала игривая белорусская блогерша. Газом и пылью вокруг нее вились жаждущие женской ласки мужчины, на болтовню и смех подтягивались остальные – журналисты люди общительные.
В пылегазовом облаке я с удивлением заметила Петрика. Он не обхаживал Караваева, уединившегося в хвосте автобуса, сменив тактику вместе с амплуа: сегодня мой друг играл рубаху-парня, который заливисто хохочет над чужими байками и мастерски травит свои. Наверное, предполагалось, что надутый сыч Караваев из своего темного угла следит за этим шоу, проникаясь восхищением в адрес нашего самого обаятельного и привлекательного.
Я обернулась и посмотрела.
Надутый сыч Караваев зыркнул на меня на редкость злобно и тут же отвернулся к окну.
– М-да, непохоже, что эта черствая личность вообще способна проникнуться нежными чувствами, – отметил мой здравый смысл.
– Да ну его к черту! Ой, прости, Господи, – я сконфуженно оборвала ругательный пассаж, потому что мы как раз подъехали к очередному монастырю.
– Молдавский Гранд Каньон – так в шутку называют эту местность местные, – сообщил гид. – С древних времен здесь река точила известняк, и образовались стены семидесятиметровой высоты. В них множество пещер, действующая часовня и кельи скального монастыря.
– Мужского или женского? – тут же деловито поинтересовался кто-то из экскурсантов.
– Ай, да какая разница! – взмахнул ухоженной ручкой Петрик.
– Тебе-то точно никакой, – пробурчал угрюмый голос в хвосте автобуса.
Я обернулась и укоризненно посмотрела на Караваева.
– Что? – спросил он с вызовом. – Не нравлюсь?
– Ой, да мне-то зачем, вы и так уже при поклоннике, – съязвила я, обидевшись на грубость.
Вот не собиралась же хамить, а как удержишься?
– А мы пойдем в пещеры? Я очень люблю пещеры! – закатила глаза белорусская блогерша.
Ее свита тут же загомонила, что пещеры – это действительно круто и маршрут нашей экскурсии непременно должен быть проложен через них.
Гид морщился и неубедительно лепетал про опасных коров, которых местные жители пасут на ближних подступах к пещерам. Мол, коровы дикие, дружелюбия чуждые, политесу не обученные, и приближаться к ним не рекомендуется, так что в пещеры мы ни ногой, чтобы не попасть на рога.
На самом деле мегарадушные, в отличие от соплеменных коров, организаторы молдавского пресс-тура составили такую насыщенную программу экскурсий, что любое отклонение от намеченного маршрута могло сорвать весь график. Гиду же явно не хотелось нарушать расписание.
Мрачный тип Караваев, впрочем, придумал другое объяснение.
– Не удивлюсь, если в этих пещерах местные жители прячут какую-нибудь контрабанду или в промышленных масштабах тайно гонят самогон, – сказал он, пересев со своей Камчатки на место позади меня.
– Вы всегда думаете о людях плохо? – поинтересовалась я, кротко посмотрев на ворчуна через щель между креслами.
– О вас я думаю хорошо, – заверил он меня (по-моему, недостаточно искренне). – Я думаю, вы умная девушка, способная понять и принять выгодное предложение.
– Петрика убивать не буду! – предупредила умная и догадливая я.
– Зачем же сразу убивать? Просто держите его как-нибудь подальше от меня, вот и все!