Брачный приговор - стр. 14
Хотя я заметила, как топорщится его пиджак. Он накинул его в соседней комнате и прошел через конференц-зал, оставив меня с Алексеем. Он явно ходит с оружием в наплечной кобуре. Даже в обычной жизни, даже в отеле, куда уже приехала его гвардия бодигардов. Правда, он зашел в мой номер в одной рубашке и без огнестрельных аксессуаров, что немного сбивает с толку.
Не захотел пугать девушку?
В этом брутальном самце из полукриминального мира действительно есть что-то от джентльмена?
— Отлично. — Девушка довольно кивает, обходя меня по кругу. — Пойдемте за стол, проверим последние мелочи.
— Листок с текстом можно взять?
— Конечно, — отзывается Алексей. — Можете даже читать с него, это тоже будет смотреться естественно. У вас же горе, мысли могут путаться… Делайте, как вам удобно.
Он смотрит на наручные часы.
— Я начну запускать прессу, съемка через пятнадцать минут. Лучше не тянуть, а то вы перегорите.
— А ваш босс подойдет? Господин Чертов?
— Да, он будет говорить после вас. Насчет официальной части, похороны и следствие. Его компания берет это под свой контроль.
«Прям как меня», — добавляю мысленно.
Я иду за девушкой-стилистом, которая указывает мне на стул по центру.
— Нужно еще запудрить! — восклицает она, подзывая визажиста. — Вы раскраснелись.
— Я все же нервничаю, — признаюсь.
— Глупости, тут нет ничего сложного.
— И опасного. — Я усмехаюсь и нервным жестом двигаю листок поближе.
Сейчас и правда не стоит нервничать. При большом скоплении народа, да и в центре города, не случится ничего плохого. Ведь это фасад. А вот что будет потом… Мне бы только не оказаться в подвале, где творятся грязные дела.
Рядом садится Артем. Он поправляет визитку с моим именем, а потом кивает кому-то из прессы. Я же одергиваю рукава пиджака и только сейчас понимаю, что мне следовало бы надеть черный костюм, а не бирюзовый. Боже! Пока что из меня получается ужасная вдова, прокол за проколом! Я бросаю красноречивый взгляд на девушку, которая занималась моей одеждой.
— Что-то не так? — она тут же подскакивает ко мне с вопросом.
— Я же в трауре, — шепчу ей. — Я должна быть в черном.
— Он достаточно темный.
— Бирюзовый?
— Аспидно-серый, если говорить точно. — Она проводит пальцами по моему рукаву, приглаживая ткань. — И потом босс сказал, никакого черного.
Я не успеваю задать следующий вопрос. Артем прогоняет ее взмахом ладони и тут же берет слово. Он заводит официальную речь со скорбным видом, чтобы сообщить известные на данный момент факты и подвести к моему выступлению.
— ...пока что неизвестно, что послужило причиной катастрофы, — голос Артема звучит обстоятельно и авторитетно. — Мы, как и все остальные, ждем заявлений от следствия. Мы открыты для сотрудничества с представителями власти, но остальных просим уважать частную жизнь. Мы требуем тишины. Случилась ужасная трагедия, и семья Лавровых не будет устраивать из нее спектакль на всю страну. Никаких интервью и публичных выступлений. Татьяна согласилась выступить перед камерами только сегодня.
Он поворачивается ко мне и заботливо придвигает микрофон. Я замечаю, как меняются жесты Артема. Вот кто здесь прирожденный актер! Он так смотрит на меня, что я сама верю, что я в глубоком трауре и держусь из последних сил.
— Да, спасибо, — я на секунду останавливаюсь, приводя мысли в порядок, и Артем тут же подает мне стакан воды.