Божья кара - стр. 12
Впрочем, вода здесь все-таки когда-то была, поскольку камень, торчащий заскорузлым пальцем в небо, был покрыт ржавчиной, какая бывает от неочищенной водопроводной воды – то ли пытались когда-то отмыть камень от плесени, то ли из каких-то щелей били в далеком прошлом жиденькие фонтанные струйки, которые ни с чем пристойным сравнить просто невозможно…
Посидев в тени на скамейке и полюбовавшись на угластую глыбу гранита, с которой у него, как и у многих в Коктебеле, было связано немало счастливых воспоминаний, Андрей двинулся дальше, к узкой калитке, через которую можно было выйти на набережную. Здесь уже шла торговля – раковины, подсвечники, ножи, украшения из камня… Но продавцы, разморенные на полуденном солнце, и к своему товару, и к покупателям были совершенно безразличны.
Литературно-музыкальный салон «Богдан» Славы Ложко располагался, наверно, в лучшем месте Коктебеля – на набережной, на центральной торговой площади, на которую выходила и бывшая писательская столовая. Помещение салона было просторное, но мрачноватое. Впрочем, именно мрачноватость многих как раз и привлекала – здесь можно было укрыться от зноя и полюбоваться видом на Карадаг. Вряд ли еще какое заведение могло похвастаться таким видом. А если вам достанется столик у перил, вообще можете считать себя самым везучим человеком на набережной.
Именно за таким столиком и застал Андрей хозяина заведения.
– Привет, Слава!
– Наконец и до меня добрался… А то мне с утра доклады идут – с кем пьешь, что пьешь, в каком количестве… Рюмку коньяка осилишь?
– Если с тобой, осилю.
– Ну, ладно, так и быть… Нарушу режим. Когда приехал?
– Утром. Какие новости?
– А у нас одна новость. И ты наверняка уже о ней знаешь. Света рассказала, Вера дополнила… Надолго приехал?
– Как получится.
– Ты не имеешь права уезжать, пока не пришибешь маньяка. Понял? Спрашиваю – понял?
– А если он меня?
– Это я беру на себя. Будешь под моей крышей. Понадобится помощь… любая… – Слава помолчал. – Я с тобой. Усек?
Слава произнес не пустые слова. Он был своим человеком и в криминальных кругах, и в уголовном розыске, и в местных властях – все эти ребята предпочитали проводить свои посиделки именно в «Богдане». Случалось, что они отмечали свои победы одновременно: и тогда только Слава Ложко мог разобрать, кто из какой компании. Громадный, седой, с лицом, словно высеченным из розового сердолика, он действительно везде был не просто свой человек, а как бы даже в авторитете. С ним советовались, ставили в известность и полушутя даже отчитывались и воровские авторитеты, и следователи, и чиновники поссовета, зная, что дальше Славы никакие сведения не пойдут. Ни в какую сторону.
– Спрашиваю – усек? – повторил вопрос Слава.
– Ты о другом спрашиваешь… Ты хочешь знать, не дрогну ли я? Так вот – не дрогну. Сезон заканчивается в октябре… Время есть.
Слава протянул громадную свою ладонь размером в две нормальных и молча пожал Андрею руку.
– На Свету не надейся – она рехнулась.
– Я знаю. А Вера как?
– Это наш человек.
– Значит, нас уже трое?
– Ни фига! Я всю свою банду брошу в это дело. И феодосийский угрозыск. И из криминала ребята не откажутся помочь. Они таких шуток не любят. Им только скажи кто… И завтра утром его по кускам собирать будут. А для начала по горным дорогам прокатят.