Божок - стр. 32
– Понял. – Кутьин открыл дверцу и вышел на тротуар.
Максим бросил палку далеко вперёд, в кусты. Собака, как сумасшедшая, бросилась за ней.
Саня неслышно подошёл сзади:
– Слушай, парень, будь другом… Мы заблудились. Как проехать на улицу Клары Цеткин?
Максим обернулся. Глаза его были карие, лицо – курносое, простоватое. Наверное, таких специально подбирала разведка. Ликвидаторы должны быть «коренными», стандартными, незаметными.
– Это там!
Подсосов махнул рукой, указывая направление вдоль Балтийской улицы. Собака копошилась в дальних кустах – наверное, она уже не различала палку в темноте. Времени оказалось чуть больше.
Саня молниеносно схватил мальчика, заткнул ему рот чистой, аккуратно свёрнутой тряпкой. Легонько, чтобы не сломать и не вывихнуть, завернул ему руки за спину. Через мгновение они уже были в джипе.
– Денис, какое здесь шоссе ведёт к Кольцевой? – с улыбкой спросил Самвел.
– Волоколамка, – не оборачиваясь, ответил Перетягин.
Кутьин усадил пленника на заднее сидение «Шевроле». Джип взревел и буквально улетел на запад, в снежную круговерть и пронизанную электрическими огнями темноту.
Геворкян включил фонарик и направил луч в лицо мальчика. Тот смотрел вытаращенными глазами и вообще не шевелился. Активного сопротивления ожидать и не приходилось. На ребёнка напал мощный «качок» – неожиданно, в темноте. Силы явно не равны. Но если вынуть кляп и заговорить с парнем нормально, как он себя поведёт? Может быть, он задыхается? Вдруг у него насморк? Или жвачка в горло попала?
– Саня, кляп вытащи, – приказал Самвел, поудобнее устраиваясь на сидении.
Ленинградский проспект плавно перешёл в Волоколамское шоссе. Самвел подумал, что, если сейчас не выгорит, вскоре придётся ехать примерно в эти же места – к станции метро «Войковская». Можно бы завернуть прямо сейчас, но всё-таки торопиться не надо. Замахнёшься на двоих, а не проверишь ни одного. Тут вполне и в розыск могут объявить. Собака одна домой прибежит, и – с приветом.
Мимо станции «Покровское-Стрешнево» они добрались до метро «Тушинская». Потом Денис свернул к шоссе, заехал в непролазные кусты около грязных, размытых берегов какой-то речушки.
– Дальше не надо, здесь разберёмся, – сказал Самвел. – Потом обратно.
Погони Геворкян не боялся. Все трое были в гриме и тонированных очках. Всякие детали, типа тембра голосов, акцента и прочего в этом роде перепуганный мальчишка вряд ли запомнит.
Дома массива Тушино сгрудились неподалёку. Сквозь ветки светились яркие московские огни, а в вышине надсадно выл ветер. Он гнал на пологий берег волну, трепал голые кусты, которые скребли по кузову и стёклам уже грязного «Шевроле».
Перетягин повернулся на водительском сидении и тихо сказал Самвелу:
– Здесь, на Летней, клуб юных автомобилистов. Когда переехали в Москву из Ижевска, я там занимался.
– Значит, хороший клуб, – похвалил Геворкян.
Самвел встревожился. Подсосов, уже давно освобождённый от кляпа, сидел неподвижно, и смотрел только перед собой.
– Как они тебя качественно подготовили! – отреагировал и Кутьин. – Ты эти места хорошо знаешь?
– Ночью без очков проеду. – Денис потянулся, разминаясь. – Стоим пока, шеф?
– Стоим. Можете оба пойти покурить.
Самвел занялся пленником и вздрогнул, увидев помертвевшее лицо ребёнка, его налитые слезами, перепуганные глаза. Геворкян сжал руками ледяные щёки Максима. Потом сделал неуловимое движение, и прилипшая к нёбу жвачка выпала на сидение «Шевроле». Самвел надел перчатку, взял комочек, похожий на крохотный человеческий мозг, завернул с салфетку. Потом открыл «бардачок» и сунул комочек туда. На этом месте не должно было остаться никаких следов.