Божок - стр. 11

– Бери эти сутки, Самвел, и думай. Только что снят режим ЧП. Власти ещё на взводе. И на это надеются мои должники. Но мы должны сделать то, что полагается в таком случае. Как, кто – другой разговор. Я уже осудил их на казнь, и теперь надо найти палача. Это и есть твоя главная задача. Все наши силы – к твоим услугам…

Темир поднял голову с подушки. Ни один волос в его антрацитовой шевелюре не дрогнул. Столь же бестрепетной, как знал Самвел, была и его душа. Даже по горским меркам, Махмиев слыл смелым и хладнокровным. Поэтому и орал из-за пустяков – темперамент требовал выхода. А позволить себе нервничать в ответственный момент Махмиев не мог. Через его людей шли два мощных денежных потока. Взносы «деловых людей» в пользу исторической родины составляли первый поток. Второй образовывали те средства, которые надлежало отмыть в глазах российских и международных служб. И за неотданные долги полагалось отвечать ему же.

– За время мэрской[14] этнической чистки мы вынужденно отдохнули и набрались сил. Теперь можно горы свернуть.

Геворкян вертел на смуглом пальце обручальное кольцо с алмазной нарезкой. Он уже думал над заданием шефа и знал, что не заснёт всю ночь.

– Они зарвались. Привнесли в наши отношения нацистскую заразу. Ударили ниже пояса. Из тюрьмы ты их вытаскивать можешь, тут они тобой не брезгуют. А долги назад просить – увольте! Мы, русские, в своём праве. Так не пойдёт. Я тотчас же начинаю работать.

– Ты главного ещё не знаешь. – Темир, глядя исподлобья, жонглировал двумя зажигалками – золотой и платиновой. – Они думали, что мэр Лужков выкинет нас из Москвы к такой-то матери. Но я сумел уцелеть. Да ещё посмел сделать предъяву. Из их компании аккуратно отдавал долги покойный Андрея Ходза, мир его праху! Да и брал он немного – так, на перехват.

– Его смерти хотели не только Кораблёв, Килин и Филатов. Новожилов, Рубцов и Валдаев также решили от него избавиться. Он не поддержал фашистскую истерию. Он еврей наполовину. Остальные наверняка платили киллеру.

– Да, тоже не коренной. К тому же, умный парень. Зачем ему это? Кстати, за тем столом, на «стрелке» не было Филатова. Его кто-то до меня заделал. Пусть что хотят, гонят, но его траванули сознательно, причём вместе с семьёй и гостями. А после убрали и кухарку, чтобы никому не рассказала…

– Это сейчас не так важно, Темир. Расскажи лучше, какое блюдо принесли под конец встречи, – попросил Самвел. – Мне кажется, что тебе очень тяжело говорить об этом.

Глаза Темира буквально вылезли из орбит. По его телу прошла судорожная дрожь. Геворкян испугался, что сейчас придётся вызывать врача.

– Это был поросёнок с хреном на огромном блюде. Приготовили специально для нас, – то и дело, сдерживая рвотные спазмы, ответил Темир. – Не наигрались в «гусарскую рулетку». Адреналина им мало. И Георгий Рубцов очень любезно предложил мне попробовать. Он, который жил в Грозном, и всё отлично знает!

Махмиев достал из-под огромной, с кистями, подушке свой «ТТ», тщательно прицелился в висящую напротив дивана мишень, но не выстрелил, хотя делал это часто. Пули кучно ложились в девятку и десятку.

– Для чего они решили это сделать? Заставить тебя принять их устав?

Геворкян понимал, что лучше бы его шефа убили. Наверное, остальных надоумил именно Рубцов. Он, единственный, прекрасно знал мусульманские обычаи. Он жил там и, кстати, долго. Махмиев считал его своим земляком и другом.