Божок - стр. 3

Изредка он появлялся в офисе, невнимательно, с видом скучающего денди, заслушивал доклады своих подчиненных, приводил в порядок немногочисленные документы и с чувством выполненного долга, с облегчением, снова убирался в свою вотчину.

Иногда судьба сжаливалась над детективом, подбрасывала ему интересные дела, связанные с убийствами. В основном это были дела, которые ему подбрасывали его бывшие сослуживцы, когда не хватало своих сил для расследования, или когда милицейский сыск заходил в тупик. И получалось, что ему приходилось распутывать самые сложные и запутанные дела, связанные с убийством.

Тогда в нем просыпался дремлющий в повседневной текучке сыщик и он, забыв о сне и отдыхе, целиком окунался в расследования, иногда привлекая себе в помощь своих сотрудников. Особенно, если нужно было собрать большой объем информации или последить за объектом в течение длительного времени. Раскрыв очередное запутанное дело, он получал свое законное финансовое вознаграждение и снова удалялся на дачу, впадая в своеобразную спячку.

Раскрытые запутанные дела приносили ему не только доход, но и содействовали укреплению его авторитета среди сыщиков, как специалиста по раскрытию сложных преступлений.

Венедикт расслабленно лежал в шезлонге на террасе дома и занимался своим любимым делом. А, проще говоря, лежал и ничего не делал. Несмотря на раннее весеннее утро, солнце палили нещадно.

Венедикт лениво достал из сумки – холодильника очередную банку пива, легким движением руки вскрыл ее и припал к отверстию, поглощая ароматную прохладную жидкость. Закурив сигарету, откинулся на спинку шезлонга и закрыл глаза, отдаваясь целиком неге.

Его отдых был нарушен стуком молоточка, который прежний хозяин очень удачно повесил на калитку.

– Кого еще черт несет в такую рань? – пробормотал он с неудовольствием. – Не дадут расслабиться.

Венедикт нехотя поднялся, поставил рядом с шезлонгом открытую банку пива, и расслабленной походкой не спеша направился к калитке. К выходу вела забетонированная дорожка, за краями которой расстилался зеленым ковром недавно постриженный газон.

Открыв калитку, Венедикт выглянул на улицу. К его изумлению за калиткой стоял невысокий, щупленький мужичонка. Слегка покачиваясь от принятого с утра пораньше на грудь алкоголя, он серьезно сквозь насупленные брови из-под козырька низко надвинутой на глаза кепки, смотрел на Венедикта.

Он стоял, тяжело дыша, жадно хватая раскаленный воздух открытым ртом. Стянув с головы кепку, начал обмахиваться, почти с ненавистью поглядывая на высоко стоящее яркое весеннее солнце.

– Ну и весна в этом году! Середина мая, а, поди ж ты, жарища-то какая неимоверная! – пробормотал незваный посетитель вместо приветствия, небрежно надевая кепку, едва хозяин открыл калитку.

– «Ага, еще и на грудь, судя по всему, с утра пораньше принял немало», – подумал Венедикт, раздраженно ожидая объяснения причины его появления.

– Тебя как зовут-величают? – после некоторого молчания, по-прежнему не здороваясь, спросил мужик.

– Венедикт, – несколько обескураженный вопросом ответил тот, стараясь быть максимально доброжелательно.

– Необычное у тебя имя, редкое. А я – Николай, твой сосед справа. Вчера проходил мимо, смотрю, а в доме появился новый хозяин. Ну, оно и понятно, дом-то хороший. – Николай, приподнявшись на носочки, заглянул соседу через плечо. – Да и участок неплохой. Я жене говорил, что такая дача надолго без хозяина не останется. – Николай снова сдернул с головы кепку, вытер ладонью струившийся по лбу пот. – Слушай, земеля, а приходи-ка сегодня вечерком к нам в гости, – неожиданно изменил тему разговора Николай. – Посидим, поужинаем. Жена сегодня с утреца на рынок сбегала, грудинки купила свеженькой. Приготовит что-нибудь вкусненькое. Посидим, поужинаем, познакомимся поближе. Все-таки соседи. А соседи… Они же ближе родственников. А?! Как тебе моя идея?