Размер шрифта
-
+
Божественная комедия - стр. 26
Наставника. Заговорил он гневно:
«О, Капаней! По-прежнему ты дик,
>82 Твоя гордыня также неизменна,
За то и казнь преступника страшна:
Лишь бешенство дала тебе геенна
>85 За прежнее безумство, и должна
Та кара быть возмездием достойным
В Аду, где заседает сатана!»
>88 И с словом, уже более спокойным.
Ко мне тут обратился мой мудрец:
«Перед тобой в вертепе этом знойном —
>91 Великий грешник. Царственный венец
На нем блистал и, Фивы осаждая,
В числе семи царей был он. Гордец,
>94 Он, как и прежде, Бога отвергая,
Доныне покориться не хотел
И, постепенно в Тартаре сгорая,
>97 За гордость в нем находит свой удел…
Иди ж за мной, но бойся погружаться
Ногой в песок: он раскален и бел.
>100 Лесной опушки нужно нам держаться».
В молчанье мы к источнику пришли;
К нему приблизясь, стал я содрогаться:
>106 Где грешницы по берегу блуждали…
Бежал в степи кровавый тот поток,
А берега и ложе состояли
>109 Лишь из каменьев; берег был отлог…
Я угадал, что наша шла дорога
Вдоль берега, что путь тот был далек.
>112 «В своем пути ты видел уже много
Предметов очень странных с той поры,
Когда вошли мы в Ад по воле Бога,
>115 В врата едва достигнутой горы;
Но этого источника печали,
Где носятся кровавые пары,
>118 Где все огни мгновенно потухали,
Ты ничего ужасней не встречал», —
Так предо мною тихо прозвучали
>121 Учителя слова. Его просить я стал
Со мною вещим знаньем поделиться,
Которым мой наставник обладал.
>124 И начал он: «Есть в море остров. Длится
За веком век, но все он там стоит,
И жизни шум в то место не домчится.
>127 На острове – его названье Крит —
В уединении жил древний царь когда-то{79}.
И в дни его – предание гласит —
>130 Не ведал мир пороков и разврата.
На острове была тогда гора,
Ей имя – Ида; царственно богата
>133 Была ее природа. Та пора
Уже прошла: исчезли водометы,
Цветов, растений пестрая игра…
>136 Теперь в забвенье Ида. Нет охоты
Ни у кого об Иде вспоминать.
Но эту гору, полная заботы,
>139 Когда-то Реа вздумала избрать
Для сына неприступной колыбелью.
Чтоб лучше там ребенка укрывать,
>142 Малютки плач веселых песен трелью
Она всегда старалась заглушать,
Кричать других просила с этой целью.
>145 А в сердце Иды старец древний скрыт;
Спиною к Дамиетте обращенный,
Очами – к Риму. Золотом блестит
>148 Его чело; стан, гордо обнаженный,
Из серебра, – от пояса до ног —
Со сталью медь. Из глины обожженной
>151 Одна нога, но на нее он мог
Наклонно, с большой силой опираться.
Из старца льются слезы, как поток,
>154 И как поток могучий, пробиваться
Сквозь гору смело могут и спешат
Вот в эту бездну с шумом изливаться,
>157 Где их тройной ужасный водопад
Является рекою Ахероном,
Потоком Стикса – он-то вводит в Ад —
>160 И грозным, вечно темным Флегетоном;
Затем последний суженый проток
В мрак черной бездны падает со стоном,
>163 Откуда уж паденья нет{80}». Он смолк.
Но я спросил: «Когда источник Ада
Идет с земли, где начал свой исток,
>166 То почему для нашего он взгляда
Заметен только в этой глубине,
Среди зловоний мерзостных и смрада?»
>169 И отвечал путеводитель мне:
«Мы в Ад с тобой идем кругообразно.
И хоть мы шли по левой стороне,
>172 Но многого, что так разнообразно,
Еще не усмотрели; потому
Иди вперед, не рассуждая праздно:
>175 Здесь впереди есть многое, чему
Ты можешь на досуге подивиться».
Страница 26