Бойня - стр. 21
Ландон посмотрел в окно – ничего не видно, кроме бликов ламп на стеклах. Хорошо было бы сразу после заката выйти в сад, понаблюдать, как шмыгают в наступающих сумерках тени лис. Покосился на Хелену – та сидела ближе к камину, щеки раскраснелись от жара.
– Кофе хочешь?
Странное чувство – будто его застали за каким-то непристойным занятием.
– С удовольствием… но только если и ты будешь. Нечего ради меня беспокоиться.
– Может, и нечего, – она улыбнулась и встала, – но раз уж я поставила кофеварку, придется пить. Поставила и забыла.
Он не пошел помогать – остался на диване и попытался собраться с мыслями. Сколько уже прошло дней? Несколько… много. Не написано ни единой строчки. План уехать в деревню и сосредоточенно работать провалился с треском.
– Молоко?
– Да, пожалуйста… – Он принял чашку и покачал головой, извиняясь. – Надо было помочь…
– Глупости! Ты все же гость… пока.
Пока? Что она хочет сказать? Чтобы скрыть смущение, отхлебнул кофе.
– Прекрасно. Очень хороший кофе.
Она присела рядом. Две верхние пуговицы на блузке расстегнуты, а на груди ткань натянута так, что и третья вот-вот оторвется.
Что-то в ней такое… он поискал слово. Магнетическое. С каждым днем становится все труднее поступить, как задумал – сесть за руль и уехать в Упсалу.
Ландон поставил чашку и мотнул головой в сторону темного окна:
– Мне кажется, я видел кошку. Там, на опушке. А может, заяц.
– Только не говори Молли. Услышит – начнутся поиски. Кошку! Ты с ума сошел.
– А почему бы тебе не взять котенка? Она же ни о чем другом не говорит.
– Не хочу, чтобы она думала, будто любое ее желание закон. – Хелена подняла чашку и пожала плечами: – Впрочем, если мы решим остаться, почему бы нет. Мышей на десять кошек хватит.
– Тогда скажи, что не будешь ставить мышеловки.
Накануне он принес из дому пару мышеловок-капканов. Молли побледнела и пришла в ужас. Хелена тоже посмотрела с отвращением.
– Даже и не собиралась. Орудие пытки. Ну нет. Хочешь кого-то убить, должна быть веская причина. Мышонок в шкафу – еще не повод хвататься за оружие.
– А мне-то казалось… деревенские не такие чувствительные. А как же свежая поросятина на Рождество? Или кролик на праздник Лета?
– Деревенские? – Хелена рассмеялась. – А ты? Веган, должно быть?
– Нет, но… Ненавижу охоту.
– Знаешь, если будет нечего жрать, я подстрелю косулю на жаркое. Никаких угрызений, если ты это имеешь в виду. Но если дома есть паста, позволю косуле сожрать всю петрушку в саду и буду есть пасту. К тому же мыши маленькие. Какое от них мясо?
– Значит, ты еще и охотница? Там, в подвале, оружейный сейф – твой? Я думал – отца.
– А почему бы и не мой?
– Ну, ты не выглядишь чересчур кровожадной.
– Внешность обманчива.
Ландон через силу улыбнулся, отпил кофе и подошел к окну. Провел пальцем по наличнику – иней. Это окно тоже надо… как она выразилась? Конопатить? Холода наступили внезапно, хотя приближение зимы ощущалось еще в октябре. Или это был ноябрь? Он не проверял электронную почту недели две. На кафедре, должно быть, недоумевают. Никто не против работы на дому, но есть же границы.
– И муж тоже.
– Что? – Он оторопел. Видно, задумался и что-то пропустил в разговоре.
– Муж тоже охотился. Вернее, собирался начать.
– Твой муж? – понимающе, но осторожно спросил Ландон.
– Микке. Отец Молли.