Бойцовская порода - стр. 22
– Уохх-ха-ха! – сдержанным реготом огласил Серега закопченные своды ЖЭУ, испытывая глубокое единение с буйной радостью освобожденной кишки и невероятное душевное облегчение. Вот она – минута наивысшего счастья этой жизни, несправедливо обойденная вниманием и отчего-то не воспетая ни одним поэтом! Всего одна минута – и ты свободен и легок, как майский воздух в сосновом бору. Ты уже не озабоченный засранец, застывший на месте со скривившейся от напряжения физиономией и вынужденный терпеть унизительные насмешки товарищей, а снова гордый боевой пес, Безжалостный Терминатор, готовый рвать врага на части. Только прежде чем рвать, не забудь хорошенько вытереть задницу и надеть свои штаны на лямках. А для этого тебе нужно – что? Правильно! Ручки тебе нужны. Обе…
Поставив автомат к стене, Серега хорошенько помял страничку фронтовой газеты «Солдат правопорядка», изорвал ее на четыре равновеликих лоскутка, изогнулся буквой «зю» (жопа выше головы) и, ухватив левой рукой штаны, правую с газеткой поднес к нижней части спины…
И замер. Застыл в таком вот интересном положении. Псы ему не понравились. Носы повернуты к пролому, шерсть на загривке вздыблена, уши прижаты, показывают клыки и нетерпеливо косятся на хозяина – команды ждут. Рудин чуть сместил взгляд в сторону пролома и на секунду даже перестал дышать.
В подъезде стоял «дух». Нормальный такой «душара» – рыжий, бородатый, коренастый, обмотанный крест-накрест пулеметной лентой. «Дух» располагался к пролому в пол-оборота, держал в руках пулемет, ствол которого смотрел аккурат на Рудина, и, прислушиваясь к звукам, доносившимся с улицы, недовольно морщил нос. Стоящего раком Серегу он не видел из-за яркого светового пятна, которым входное отверстие забивало темный угол, а запах влажных псов, лежавших буквально в метре от него, за порушенной стеной, не уловил из-за остро благоухавшего бывшего кубанского рулета.
– Чущкя, – пробормотал «дух», и чуть мотнув «стволом», по-чеченски что-то сказал, повернув голову вправо.
Тотчас же в подъезде возникли черт-те откуда еще несколько силуэтов и неслышной поступью двинулись по лестнице на второй этаж. А рыжий стоял и контролировал ситуацию, прислушиваясь к звукам с улицы: оживленному говору бойцов на посту и медленно приближавшемуся лязгу бээмпэшек, сопровождавших колонну с комиссией.
В эти секунды, растянувшиеся для Рудина в вечность, наш славный рубака млел в положении «а-ля краб» и делал сразу несколько полезных дел: держал руки за спиной, боясь шевельнуться, периферийным зрением фиксировал «духов» в подъезде и страшным напряжением воли «держал» взглядом Рэма и Ингрид, глаза которых были переполнены всепоглощающим желанием пообедать вкусно пахнущим свежей бараниной «духом», торчащим в подъезде.[8]
Ситуацию в полном смысле слова спасала нетрадиционная методика, используемая Рудиным в тренировке псов для работы в группе ликвидации. Любые другие нормальные собаки, даже отлично вышколенные и дисциплинированные, давно бы уже бросились на врага, имевшего наглость стоять так близко. А семейная пара застыла косматыми глыбами и пожирала взглядами хозяина, ожидая командного жеста. Иными словами, любое мимолетное движение рукой в данной ситуации могло быть истолковано как разрешение изменить положение – со всеми вытекающими последствиями.