Бот - стр. 13
На экране появились «гличи» в формах каких-то объектов, отдаленно напоминающих людей. Они были нечеткими, а цвета избыточными. Случайные пиксели своим мерцанием убивали и так неясную картинку, что постоянно прыгала и распадалась на куски. Из колонок раздавался треск… Следом подъехал лифт… Остановился… Дзынькнул… Я открыл створки, но даже не успел рассмотреть, что тот привез, как он резко дернулся вверх… На метр… Остановился… Постоял секунду… И вернулся обратно… Что за сбои в матрице? Я ж только убедил себя, что это некая форма ада. Теперь будешь мне разгонять версию с программным миром? Матрица, которая сбоит? Ты серьезно? Черт побери, что ж за жизнь-то у тебя такая, Виталий Александрович? Даже тюрьму и ту с глюками создали. Свет резко погас. На мгновение наступила тьма, затем что-то громко пискнуло и вернуло электричество во все приборы. Камеру снова озарило зеленое свечение, а вот экран больше не загорелся… Видать, сгорел…
В лифте стоял поднос, по которому расплескался зеленый крем-суп. Я вытащил, попробовал жижу. Щавель, оливки и еще что-то… Есть это было невозможно. Они во мне вегана увидели? Или в зеленой комнате нет мясу? Что за издевательства?
– Эй, что за сопли? – я поднес тарелку к одной из камер. – Слышишь, ты, дай нормального чего-нибудь! Сосисок что ль каких! А где сигареты? Я сигарет просил. «Мальборо». Я хочу золота, которое никогда не подводит… В отличии от вас… Сложно было купить? Заслал бы клерка какого до ларька. Я уверен, у тебя есть помощники. В секте всегда есть, кто на подхвате. Я жду. Слышишь?
Тарелка с грохотом полетела в лифт, расплескав по его стенкам зеленый суп, а в финале приземлившись и разлетевшись на осколки. Не знаю, уловил мой похититель послание или нет, но существовать в отрицании и дальше без сигарет было моей четкой и настойчивой позицией. Я упал на кровать. Закрыл глаза и начал погружаться в городской шум, льющийся из колонок. Мысли снова вернулись на мою станцию метро, где среди людей почему-то стало так спокойно. Они куда-то спешили, а я просто стоял незамеченный. Да-да, можно быть невидимкой в большом городе, ибо прятаться надо у всех на виду, там вряд ли искать будут. Всем плевать, чем ты занят… Во что одет… И прочее… У каждого своя жизнь! Никто не открывает своих карт, никто не заглядывает в чужие. И тогда ты обретешь свободу! Вот она истина! Она конкретна! Она здесь и сейчас. Она имеет место и время. Я смотрю на нее, хоть и она в моей голове. У маленького человека маленькая правда. Ему нет дела до вселенских материй, лишь окружающий социум волнует его. Меня, вероятно, еще какие-то глубокие душевные вещи, но это от прозрения… Я знаю ответы на многие вопросы… Мне так кажется, что знаю, но ни черта не скажу тебе, ибо не хочу лежать в дурке. Ты не готов к ним, потому-то и побежишь строчить кляузу на бумаге, а я не хочу туда. С людьми в белых халатах у меня свои счеты.
Будто по щелчку пальцев, все люди на станции исчезли. Тишина. Я огляделся. Как резко изменилось это место. Стало пусто. Мрачно. Зловеще. Муравейник без муравьев. Брошенное жилище. Забытая дорога. Иногда привычное удивляет! Открыв глаза, я снова оказался в заключении.
А, может, я никогда и не покидал этой камеры? Вся моя жизнь, как существование в этой тюрьме. День меняет день, неделя – неделю, месяц – месяц. Я жру, сру, сплю и копаюсь в своей голове. Поменялась лишь локация. Все это не имеет никакого смысла. Что меняется в тебе? Ментальные травмы? Пф-ф-ф… У меня их столько… Еще с детства… Кажется, меня готовили в серийные убийцы! Кем станешь, когда вырастешь? Маньяком, ясно ж! Людей буду по пакетам фасовать! Но как-то сдержался… Писанина спасла! Когда не было сил терпеть этот мир я прятался во внутреннем. Так и жил в иллюзорной плюшевой утробе… Менялось ли что-то когда-то? Нет, не думаю. Обыденность, как убивала людей, так и убивает. Все – это ничего, а ничего – это все… Просто и одновременно сложно… Как ни крути жизнь со всех сторон задница. Жирная… Целлюлитная… Дряблая… Многим еще нравится ее целовать… Клятые фетишисты! Сначала ты задорно смеешься, жрешь, что попало, залипаешь в кино, игры и всякое такое. Ты думаешь, что все это детские шалости, достающие твои гормоны счастья наружу, а потом бац и уже плотно увяз в этом дерьме. Деградируя, пускаешь слюни, желая еще и еще. Да-да, ты подсел на этот наркотик, мой друг! И так до тех пор, пока реальность не выключит свет.