Boss Сал, ты попал! - стр. 2
Кристине по-прежнему была важна наша полная дискретность... Спустя неделю поделённая на троих: её бывшего фиктивного мужа, сурового начальника её личной охраны и его безалаберного сына-автогонщика!
Сколько времени, по её мнению, мы смогли бы сохранить ВСЁ в строгом секрете???
Я был силён в математике и физике. В университете хорошо изучил теорию экспоненциального роста.
Если время в нашем случае являлось открытым фактором, а моя работа на неё — постоянной функцией, то наша секретность росла бы с каждым днём экспоненциально моему карьерному росту и увеличенному влиянию в её корпорации...
Рано или поздно наш маленький секрет стал бы похожим на снежный ком, скатившийся с горной вершины. Ком набирал бы экспоненциально массу и скорость до тех пор, пока не превратился бы в настоящую лавину, сохранить которую станет невозможным в головах и за закрытыми ртами ПЯТЕРЫХ людей!
Так я рассуждал, добираясь от зубного до дома на общественном транспорте...
Ровно в час дня зашёл в свою квартиру, разминувшись с другом.
Миха уехал к себе, оставив записку на столе.
Мой кот запрыгнул на стол!
За последние 2,5 дня он, несмотря на присутствие Михи в квартире, совсем одичал!
В иксный раз я попробовал погладить его, как он опять злобно отбился от меня когтистыми лапами.
Не кот, а конфуист!
Иногда я спрашивал себя, на кой вообще сдалось ему общество людей, если он не подпускает к себе даже меня???
Чита был, как я.
Пария.
Недолюбленный в прошлом.
Непривязчивый в настоящем.
Ни два, ни полтора!
Наверное, именно поэтому я не спешил избавляться от него. Твёрдо решил взять его с собой в Лондон.
Пусть русский котобой покажет им там кузькину мать, прежде чем обангличанится и станет чванливым толстым милордом Читой!
Покормив его, я прибил к стене его любимую, на одном гвозде державшуюся лежанку в комплексе «Паркур для котов». Поиграл с ним, поставил 'головоломки' с забитыми доверху лакомствами...
На улице выглянуло солнце.
Я решил прогуляться — благо Читка заснул. Иначе паршивец, не найдя меня, нассал бы мне в кроссовки... снова!
Спустя полчаса я оказался на Лужнецком проезде.
У ворот стояла древняя бабулька, собравшаяся уходить.
Я купил у неё последние оставшиеся цветы — три розы.
Надо же, чайные — мамины любимые, по словам отца.
Последний нагло лежал в её могиле!
Моя мать была по фамилии Сидорова — правнучка известного деятеля Советского Союза. Благодаря этому и оказалась захороненной на Новодевичьем кладбище.
На моей матери род Сидоровых закончился.
Её родители, как и прародители умерли так рано, что я не успел с ними познакомиться.
Впрочем, этот факт был на руку моему отцу.
Он сделал из неё послушную куклу, жившую им одним!
За полгода до своей смерти Али нарочно поменял свою фамилию на мамину. Стёр себя, не оставив мне выбора НЕ видеть его лица на надгробии мамы Лидии!
Я присел на корточках у надгробия, смахнул пыль и засохшие листья, положил розы...
Не знал, о чём поговорить с той, по которой скучал, но не помнил.
Каждый раз, когда вспоминал о матери, перед глазами вставал отец и его скупые рассказы о ней.
— Абу Али, (Отец Али — в переводе с арабского) — обратился я зачем-то к камню вслух — Почему ты не уберёг её, а? Зачем пошёл работать на них? Ты ведь мог уехать со мной куда-нибудь, да в тот же Лондон, и начать там новую жизнь с нуля! Скажи, они предлагали тебе точно такой же контракт?