Босс навсегда - стр. 2

Он говорит это всё, глядя на меня и недобро улыбается.

– Ну, хули ты лежишь? Раздевайся давай, я чё уговаривать должен?

Сурганов наклоняется ко мне, но в этот момент раздаётся телефонный звонок.

– Это Рыков, – говорит Лозман.

– Ну отвечай, чего ждёшь? Включай на громкую. Это защищённая линия?

– Да, защищённая… Слушаю, Роман Григорьевич.

– Лозман?

– Да, я.

Сурганов оставляет меня и подходит к Лозману.

– С Розановой всё в порядке?

– Пока ещё в порядке, – вступает Сурганов – но ты зря время тянешь. Всё может измениться.

– Да я не тяну, Тимур. Ты даже представить не можешь, сколько всего я сделать успел.

– Он хочет меня изнасиловать! – кричу я, поднимаясь и отступая за бильярдный стол. – В любом случае!

Повисает короткая пауза. Сурганов, кажется, сейчас взорвётся от ярости.

– Пока ничего плохого не произошло, – примирительно говорит Лозман.

Сердце сейчас разорвётся от страха, но я снова кричу:

– Он меня ударил!

– Заткнись, сука! – ревёт Сурганов.

– Тимур, ну что ты за гандон, а? – спрашивает Рыков. – Вы где сейчас, в биллиардной?

Странный вопрос. Как он знает?

– Да! – отвечаю я.

– Даша, не подходи к окну.

– Что?

Но его ответа я уже не слышу из-за быстро нарастающего громыхания вертолёта. Почти сразу окно разлетается вдребезги и в него вваливаются спецназовцы. Лозман пытается выскочить в дверь, но оттуда тоже появляются люди с автоматами и ещё человек с видеокамерой.

– Лежать! Всем на пол! Руки за голову!

Два спецназовца подскакивают к Сурганову и быстро кладут лицом вниз. Он рычит и пытается сопротивляться, но куда ему против бойцов.

Я стою с широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом, будто оказавшись внутри криминального боевика. Следом за спецназовцами в дверь входит грузный улыбающийся генерал и тощий лысеющий человек в костюме и галстуке. Он до предела взволнован, и я узнаю в нём Страхова, зама губернатора по промышленности.

Через секунду, расталкивая их, появляется разгорячённый Рыков.

– Ну-ка, дайте пройти!

– Я понятия не имел обо всём этом. Я клянусь вам, Георгий Валентинович. Даже не представлял, что тут творится, – плаксиво причитает заместитель губернатора.

Генерал с интересом смотрит на него и перебрасывает из руки в руку малиновый резиновый мячик с шипами.

– Да не суетись ты, Страхов. Поздно пить боржоми. Пизда тебе! – он заливается кудахтающим смехом и лицо его, рыхлый живот, да и всё тело начинает трястись. – На вот, держи, займись акупунктурой, успокой нервы.

Он протягивает мячик, и зам губернатора покорно его берёт. Генерал переключает внимание на Сурганова, а ко мне подходит Рыков. Злой, как собака.

– Розанова! Ну что, довольна? Доигралась, бля?! Ты какого хера попёрлась к Лозману?! Тебе мало одного раза было?! Ты всё дальше и дальше заходишь. Скоро силы ООН будем привлекать, чтобы тебя выручить. Зачем ты пошла к нему?

Я молчу, понуро повесив голову. Он осторожно приподнимает моё лицо за подбородок и разглядывает. Потом отпускает и легонько прикасается к скуле, пылающей от пощёчины.

– Вот урод! Больно?

Я ничего не говорю и только киваю. В глазах слёзы. Ну это как водится, чего ещё от меня ждать… Он прижимает меня к себе и я благодарно льну к его груди, жадно вдыхая тонкий аромат горького миндаля. По щекам текут два горячих ручейка.

Роман отстраняется и заглядывает в глаза. В синеве его взгляда я вижу настоящую бурю, есть там и тонкие лучики нежности, направленные на меня, но гораздо больше смертоносных лучей ярости, предназначенных Лозману и Сурганову.