Босс мафии. Одержимость - стр. 13
Замер, не дышу в ящике длиной в человеческий рост и шириной в метр. Как под себя делал. Видно, не зря. Я тогда мужикам хорошо заплатил за секретность. Даже Машка не знала про этот шкаф. Если бы узнала, что спит над схроном с калашами и всякой хернёй, не сильно была бы довольна.
А мне тогда не до сантиментов было. В опасность игрался и мне даже в кайф было мнить себя оружейным бароном. Вернее, Графом. Тогда мне такое погоняло дали. Типа Романов, давай царем будешь, а я типа нет, Граф – хорошо звучит.
И сейчас лежу, херов Граф, слышу как ходят легавые подо мной и надо мной.
Замер. Найдут – найдут.
Ну, а нет, тогда я, сука, найду того, кто весь этот замес устроил. Найду и печень вырву, за Лёху, ну, и за брата. И хоть он говнюком был, но он – брат мне.
Глава 9
Домой вернулась и чтобы отключиться, не думать об этих событиях, занялась уборкой. Я когда сильно нервничаю, начинаю убирать.
Думала, отвлекусь, куда там. В голове засело и никакими способами оттуда не вытянешь. Честно сказать, струхнула я. Испугалась. Федора испугалась. Голоса и этого жёсткого взгляда, совершенно чужого.
Я-то за эти дни решила – мой он человек. Ошиблась. Даже если Илью не Фёдор убил, с ним мне тоже водиться не стоит. Вон, какие бандиты им интересуются, не простые люди. В их мире всё предсказуемо опасно. Пострелять, ножичками помахать. Не хочется однажды стать жертвой их криминальных разборок. Мне о ребёнке нужно думать, а не о мужиках.
В комнате пропылесосила, полезла пыль протирать на люстре. Встала на табуретку, ажурные цветочки стеклянные протираю и дальше рассуждаю.
Всё, потрахались и разбежались. Забыли. Фёдор в свою сторону, я – в свою. Ещё бы работу поменять совсем, хорошо было бы. Достало уже ноги перед уродами раздвигать. Эх… если бы. Может, сходить в ДК, попробовать хоть на неполную неделю танцы преподавать.
А деньги где брать? Там, с тех танцев, копейки, только на квартплату и хватит.
Вздохнула. Никак не получается разрулить свою жизнь, чтоб легко пошла, непринуждённо, беспроблемно. Вечно какие-то крутые в ней повороты. Тишины хочу. Спокойствия. А уж будет человек, хорошо. Не будет – ну, и не надо. Одной нелегко, но всё же полегче, чем с мужиками и их проблемами.
Нет, все забыла. Оставила. Придут эти уроды, скажу – он меня выгнал, не понравилась.
И тут же взгляд Фёдора вспомнила – раздевающий. Эх.
– Лиля! – хриплый голос Николаевича потревожил мысли.
Я спрыгнула с табуретки. Пошла в комнату к свёкру.
– Ну? Чего орёте?
Смотрю, за грудь держится, пальцы в кулак сжал и как будто надавить пытается.
– Ты это… вызывай… наверное, скорую… что-то плохо мне…
– Вы чего это, Николаич? Что? Сердце? – кинулась к тумбочке за таблетками.
– Лиля, дай нитроглицерин, таблетку.
Нашла, дала ему, он быстро ее в рот и снова за грудь держится. Я к телефону, трясущимися пальцами набрала номер.
– Алло, скорая? Тополёвая двадцать три, квартира пять! Человеку плохо! Наверное, сердце! Скорее, пожалуйста!
Десять минут бегаю по квартире, все время подбегаю к Николаевичу. То воды несу, то полотенце мокрое на голову, то ещё что.
Набрала малого, сказала, чтоб домой быстро бежал.
– Держитесь, Николаич, сейчас будет лучше, – уговариваю свёкра.
Вернулся Егор.
– Где ты лазаешь, деду плохо, скорая сейчас приедет. Иди, внизу подожди, доктора проводишь.