Босс и неподчиненная. Его ходячая проблема - стр. 31

— С-с-ска! — заскулил бедненький босс, навалившись грудью на край стола и приложив руки к паху. — Белка дорвалась до орешков…

А мне так стыдно стало. Чтобы хоть как-то сгладить свою вину, я начала усердно дуть ему между ног, всерьез полагая, что это облегчит ему боль.

— Она у меня… Пожестче любит, — заключил Адамасов хриплым, натужным голосом.

— Ты не шутил, боже. Она и впрямь под столом. Ой, как неудобно. Все я уже ухожу. Продолжайте, — в спешке ретировалась Марина, только и успевая цокать каблуками.

— Белочка, а ты не охренела ли? — снова нагнулся Оскар Савельевич, чтобы наехать на меня. — У тебя что, бешенство?

— Извините, рефлексы срабатывают, когда подопью, — безвинно захлопала я ресницами.

— А ну, вылазь давай! — скомандовал он, выдвигая стул.

— Не-а, мне и здесь хорошо, — замотала я черепушкой.

Нельзя, чтобы Марина заметила меня. А она по-любому сейчас следит за нашим столиком.

— Вылазь, говорю! На меня уже смотрят все как на идиота.

— Вылезу, если мы уйдем отсюда.

И босс раздраженно цыкнул.

— Не знаю, что в тебе такого и почему я до сих пор тебя не прибил. Ведусь как какой-то наивный пацан, — бурчал он, подзывая к себе официанта. — Счет, будьте добры.

А я же разлилась сахарным сиропом под столом. Мне было до безумия приятно. Хоть Адамасов и брюзжал, но словечки его отзывались у меня в животе трепыханием крыльев бабочек… Или я спутала их с метеоризмом, черт бы побрал.

— Оскар Савельевич, — позвала я его шепотом, дернув за штанину.

— Чего тебе, вредительница? — отозвался он.

— А можете подать мне пальто?

— Во, видала? — сунул он под стол фигу и я шлепнула его по руке. — Пока не скажешь, от кого прячешься, ни хрена не получишь.

Вот ничего от этого рентгена ходячего не скроешь.

— От злой мачехи, — сказала я вполне правдиво, а вот дальше пришлось выдумывать: — Если она увидит меня с вами, то расскажет все моему парню. А там такой скандал начнется…

— Чего, бля? Хочешь сказать, у тебя парень есть? — всерьез озадачился босс, словно не допускал даже мысли, а меня это задело до глубины души.

— А что, у меня не может быть парня, по-вашему?

— С твоим-то характером… — прыснул от смеха Адамасов и хряпнул еще одну рюмашку на дорожку.

— Вы, как я посмотрю, совсем не боитесь за свои орешки. А я ведь, между прочим, ближе всех к ним нахожусь. Могу и щелкнуть, — опустилась я до угроз, другого выхода у меня не было.

Зато подействовало.

Босс мигом подорвался со стула.

— Руки прочь от святая святых! — бросил он и сделал шаг к напольной вешалке, где висело мое пальто.

Правда, шагом это никак нельзя было назвать, потому что я совсем забыла о перевязанных шнурках на ботинках Оскара Савельевича.

Всего миг — и раздался такой грохот, с каким обычно валится огромный шкаф. Вот только не шкаф это был вовсе, а стокилограммовая туша моего не совсем трезвого начальника.

Земля подо мной затряслась, стены ресторана задрожали, скатерть сползла со стола со всей посудой, которая разбилась вдребезги, а затем воцарилась гробовая тишина. Даже музыка на фоне стихла.

Я нервно сглотнула, лицезрев Адамасова, распластанного на полу с прилипшей к щеке долькой соленого огурца.

Наши взгляды пересеклись — мой испуганный против его — свирепого.

“Ты у меня еще попляшешь!” — читалось по его глазам, налитым кровью.

Я подползла к нему на карачках и, спрятавшись за стульями, быстро развязала узелок на шнурках.