Босая для сурового - стр. 34
— Чего?
— Сосешь у отца моего?
— Нет! Я ни у кого не сосу.
Парень вальяжно заходит внутрь кухни, где я пытаюсь хоть что-то научиться готовить, отыскав какую-то поваренную книжку на одной из полок. Он выглядит очень молодо, и я не думаю, что он намного старше меня.
Одного взгляда на это тело мне хватает чтобы понять — отпрыск Всеволода явно не пошел в отца. Он лишь жалкая его копия, тень бесцветная. Бледный и узкоплечий, явно балуется наркотой. Я этот взгляд дурной уже достаточно на улице перевидала, и уже ни с чем его не перепутаю.
— Так кто ты такая, детка, я что-то не видел тебя тут раньше.
Как же я мечтаю, чтобы этот прыщ куда-то слинял уже, однако он лишь сканирует меня взглядом каким-то липким, от которого мороз по коже неприятный проходит. Точно также Гарик на меня смотрел тогда в вагончике. Как на кусок мяса.
— Это ты кто такой? Отвали от меня.
— Я Игорь. Я хозяин тут, ну...или буду в будущем. Я вижу, ты явно тут не шикуешь, новая горничная что ли?
— Отвянь. Я не горничная. Я…просто работаю на твоего отца.
— Слышь, малая, отсоси мне, а? Я денег дам, хорошо присыплю.
Услышанное меня водой ледяной окатывает. Вот же паразит мелкий.
— Я же сказала, отвали.
Отворачиваюсь от него, пытаясь выключить кипящую воду, как чувствую руки цепкие сзади на талии своей. Игорь. Он сзади подкрался, и зажал меня прямо у плиты.
— Пусти, ты придурок, пусти!
— Чш…тихо, не рыпайся. Давай, поработай лучше ртом.
Я охреневаю просто от того, какой сынок у Арбатова растет. Он впивается в мою талию руками, словно клешнями, заставляя опуститься перед ним на колени. Я отталкиваю его, но этот худощавый придурок оказывается сильнее, и буквально заваливает меня назад. Каким-то чудом из последних сил я смачно ему по яйцам ногой заряжаю, и он орет, как свинья резаная, но к моему ужасу это его не останавливает.
Игорь звереет, и толкает меня назад, прямо на плиту. Из-за этого я невольно опрокидываю на себя кастрюлю с кипятком, которая сильно обжигает мою руку и живот, вызывая у меня истошный крик боли.
— Аа!
На колени падаю, руку к себе прижимая. Она горит огнем, и я реально не знаю что делать. Игорь этот полоумный лишь смотрит на меня зверем диким, и что-то подсказывает мне, что он снова набросится на меня. Прямо сейчас. Отползаю от него на шаг назад, подбирая под себя ноги.
— Что здесь происходит?
Низкий командный голос гремит как раскат грома. А вот и хозяин вернулся. Всеволод Генрихович стоит на пороге и недовольно окидывает нас взглядом, а я лишь зубы сжимаю, чтобы не показать, как сильно горит у меня рука от ожога горячей водой. Игорь же, сученыш, проворливее оказывается, и подскакивает к Арбатову на задних лапках.
— Отец, ты зачем приволок сюда эту шалаву? Она клеила меня, ужас просто. Где ты ее откопал вообще, что, получше горничных не было?
— Че?! Че ты сказал, слизняк? Всеволод Генрихович, да он сам, сам набросился на меня, этот ваш сынишка мерзотный! Да как вы можете его слуша…
— Молчать! Мария, иди в свою комнату. И чтоб я не видел тебя, пока не успокоишься. Я уже говорил тебе про ругательства и больше повторять не стану.
Он говорит это такой интонацией, от которой провалиться хочется. Ненавижу.
— Игорь, тоже свалил нахрен. Не приходи, когда меня нет дома, сколько раз говорить.
— Ну, паап. Я соскучился вообще-то.