Боруэлла - стр. 18

– Я – Элька.

– Вадик.

Я пожал протянутую руку и вдруг рядом услышал настойчивое посвистывание. Мы с Вадиком повернулись на звук и увидели свистуна, то есть скучающего Борю.

– А меня тут будто вообще нет, – хитро сказал он.

Вадик невозмутимо сделал шаг в сторону:

– Вадик… Вадим.

– Боря, – снисходительно сказал Боря и пожал руку мальчишке.

Я тоже повернулся к Боре и протянул руку.

– Элька! – звонко сказал я.

– Балбес… – покрутил пальцем у виска Боря.

– Приятно познакомиться, Балбес! – сказал я и задействовал непожатую руку для того, чтобы вежливо приподнять кепку.

Вадик солнечно улыбнулся и снова повернулся ко мне, тем самым не дав Борьке права слова. Так ему!

– Ты тоже в первом классе? – спросил он.

– Не, я в шестом, – не стал врать я.

– Ничего себе! – приподнял брови Вадик. – А я вот только в первом.

Я замялся, не зная, как получше выкрутиться.

– Я тут… проездом, в общем, – уклончиво сказал я. – Это я временно здесь в шестом. Вон, за ним присматриваю.

По лицу Вадика пробежала лёгкая тень.

– Проездом – это значит ненадолго?

Мне почему-то совсем не хотелось говорить «да», но и обманывать… обманывать тоже не хотелось. Поэтому сказал тоже правду, но другую:

– Не знаю. Понимаешь, это как получится! Или надолго, или нет. Я не знаю…

– А завтра придёшь? – осторожно спросил он.

Я глубоко вздохнул.

– Завтра – приду, – многозначительно сказал я и посмотрел на Борю. Тот покорно кивнул.

Вадик снова светло улыбнулся и доверчиво сказал:

– И я приду. А сегодня мне пора, меня пораньше забирают. Поведут в поликлинику, будут палец колоть. Какой-то из них, – сказал Вадик и задумчиво посмотрел на ладонь.

– Ты им не давайся, – посоветовал я. – Пинок ногой – лучшее средство от врачей!

– Не-е-е, – сказал Вадик. – Я не боюсь, пусть колют. Меня уже раз так кололи. Когда было страшно, я жмурился…

Вдруг он резко обернулся и, не прощаясь, побежал. Я увидел, как они с какой-то женщиной, мамой его, наверное, уходили прочь. И тут Вадик, не оборачиваясь, поднял руку и несколько раз ею махнул. И я знал, что он машет мне.

Я обхватил голову руками.

– Элька, ты чего? – беспокойно спросил Боря.

– Борька… – грустно сказал я. – Я кажусь себе таким притворщиком… Вот Вадик – ребёнок. Настоящий. А я…

– Да ну! – успокаивающе сказал Боря. – Просто у тебя характер своеобразный. Вадик – светлый, а ты – дурной.

Я негодующе взглянул на своего успокоителя.

– В хорошем смысле этого слова! – весело сказал Боря.

Я немного помолчал. До завтра ещё так долго! Чтобы отвлечься, я предложил продолжить разговор о Сазонове.

– А что о нём говорить, – с досадой сказал Боря. – Бить его надо.

– Бить? Ты же говорил о некоем сногсшибательном плане сведения Сазонова с ума? И вообще – за что бить-то?

– Бить – надёжней, – задумчиво сказал Боря.

– За что бить-то? – настаивал я.

– Да что ты с этим прицепился? Он меня бьёт, и я его бью. Таким способом мы поддерживаем равновесие на планете.

Я промолчал и стал ковыряться пальцем в лавочке.

– Элька! Будь другом, помоги, а? – с энтузиазмом сказал Боря. – Я как-то не подумал про тебя… Ну помоги! Что тебе стоит?

– Я за мир во всём мире, – попытался увернуться я.

– И я! Я тоже! Пусть он не обзывается, и я от него отстану. Ну сотвори ему какую-то мелкую воспитательную пакость, пожалуйста!

– Я подумаю, – пообещал я.

И стал напряжённо думать. Почему-то я думал о том, как на моём месте поступит Вадик. Наверное, он возьмёт за руку Борю, поведёт к его однокласснику, протянет Петьке вторую ладонь. Петька удивлённо посмотрит на малыша, а тот поднимет голову и тихо, но твёрдо скажет: «Так надо». Потом соединит Петькину и Борину руки, отойдёт на шаг, вытянется и посмотрит на двух шестиклассников, как на произведение искусства. «Вы не ссорьтесь теперь, ладно?» – попросит он.