Бортовой журнал - стр. 9
Звякнул ей с пирса: «Пришел, привет! Сейчас ухожу, но должен дать ответ на два предложения: дивизия на Камчатке или первый замначальника училища в Киеве. Приказ будет в кратчайшие сроки. Что ты думаешь?»
Получил ответ. На первый «совет» по вопросу служебной карьеры. Опешил. Ругнулся про себя. Но, кажется, и тоже впервые глянул на свое любимое дело трезво. Потоптался по пирсу, покумекал, не советуясь больше ни с кем. «Х… с ним!» – сказал себе и дал согласие на Киев. Может, тем самым не исчерпал жизненные силы до дна. Кое-что осталось. Сходил на контрольный. После того с ним же на БС (боевую службу). Приказ был за месяц до возвращения с БС. Так я и оказался в Киеве. Попал в банку пауков. В училище на различных должностях 209 политрабочих, пришедших в училище не меньше как с должности замначпо. Здоровенный политотдел при наличии восьми кафедр марксистских наук и парткомов на всех четырех курсах. Разгул маразма и идиотизма. Сподоблюсь – начирикаю об этом подробно. Как у трех титек (три источника, три составные части марксизма) ковались кадры бездельников. Вот уж где была тоска зеленая! Но, опять же, это пошло мне на пользу. Сомнения стали исчезать, как утренний туман. Драл их нещадно (профессиональных политрабочих– не курсантов, курсанты меня любили), невзирая на ранги. Предметно. С моей подачи, сверхнастойчивой и принесшей мне кучу неприятностей, загремел в запас один из «героев» твоих рассказов (Чирков), отпетая сволочь, бывший начпо 31-й (Федоров, Порошин, Чирков). Почему у тебя нет рассказика «Трус, Балбес и Бывалый»? Комдив страшно боялся всех начальников – Трус, НШ – никого и ничего не боялся (Бывалый, или «норма три бутылки» знаешь чего), и Балбес – начпо. Та еще была троица.
Тема пребывания в море и частоте пребывания – глобальная и крайне важная и необходимая для обнародования».
Лодка – сложный механизм. Делается он многими и многими. Каждый делает свою деталь, а потом это все собирается внутри прочного корпуса и как внутри человеческого организма: разные органы должны не только сами по себе работать, они должны еще обеспечивать работу другим органам, так и в лодочном нутре – одни механизмы цепляются за другие.
Не всегда лодочные механизмы стыкуются друг с другом безболезненно.
Не все устройства равнозначны по степени безотказности.
Как бывает у человека: если отказывает какой-то орган, то другой берет на себя часть его функций.
У лодки тоже такое есть. Если откажет один реактор, то есть второй.
Человек на лодке на то и существует, чтоб сглаживать нестыковки между механизмами. Если б их не было, это была бы лодка-автомат. Существуют же беспилотные самолеты.
То есть получается, что механизм может выйти из строя, а человек – нет. Не имеет права.
Когда я слышу эту фразу «человеческий фактор», то на ум приходят только дисциплинарные взыскания. В мое время считалось, что после этой фразы обязательно должно идти «дальнейшее усиление дисциплинарной ответственности».
Считалось, что достаточно человеку приказать, немного его приструнить, и он снова бодр и весел. Он снова готов идти в море и причем на столько, на сколько понадобится – на год, на два. Пришел – его еще раз наказали, построили, пригрозили, внушили – и он опять пошел в море, потому что обязан, присягу давал.