Бортовой журнал 2 - стр. 3
У нас на перила балкона сел ястреб-тетеревятник. Во дворе сразу куда-то подевались все вороны, скрылись голуби. Ястреб сидел неподвижно. Он – птичья смерть, появляется ниоткуда. Бесшумный убийца. Ворону он хватает двумя лапами. Берет ее на ветке, на земле. Убивает мгновенно. Просто сжимает грудь, и ворона умирает от шока. Так что ястреб-тетеревятник – это летающий удав.
Чем дальше от Москвы, тем лучше у людей глаза. Будто умыты они, что ли. И улыбки. Хорошо они улыбаются. А еще они смотрят вдаль так, словно прислушиваются к чему-то. Точно слышат они что-то, только им одним ведомое.
И вот говоришь им: «Деньги», – а они тебе говорят: «Да, да, да, хорошо. молочка выпейте. Сейчас крыночку принесу. У нас хорошее молочко. Трава нынче вон какая, опять же, дожди. Дожди-то полосой шли. И всё-то через нас.
Вот трава и поднялась, в силу вошла. А уж как ее живность вся любит-то. Вам еще молочка принесть?» – вот так выпьешь тут молока и становится тебе понятно, что не играют тут деньги совершенно никакой роли.
Ах ты, Русь, Русь! Кто же тобой управлять-то сможет? Кто решится на такое? Всех ты переживешь, всех утянешь к себе и в себя. Вон монголы пришли. Они скакали и скакали на своих косматых конях. Всё в Европу норовили попасть, сердешные, всё мечтали коней поить где-то там, за Дунаем, но чем дольше они скакали по Руси, тем меньше становились – то в вершок величиной, а то и в полвершка вместе с лошадью, а потом и вовсе затерялись среди травы, средь полей да лесов. Все как в землю ушли. Поглотила их Русь. Умыкнула.
А она всех поглощает. Кто-нибудь видел тут монголов? Может, вам и обры встречались? Или викинги? Скифы, хазары, печенеги, булгары? Все они теперь русичи. И говорят они на русском языке. Хотя есть, конечно, особенности. Есть народности, татары например, и свой татарский язык они сильно блюдут.
Но у них у всех русские лица.
А у русских – лица татарские, а то и печенеги среди них мелькают или хазары, угры и мордва.
А язык? Русский язык. Сколько раз он менялся! Он живой, он лоснится, он упругий, он, как змея, сбрасывает кожу только затем, чтоб покрасоваться или стремительным бегом проскользнуть меж камней и уйти. Только был – и уж нет его. Вымолвил – не поймаешь. Все полюбят его. Все станут на нем говорить и думать, стоит им только ступить на эту землю. Стоит им только попасть хоть один раз на Русь, и она уже не отпустит, затянет, на манер дремучих болот. Нет, не вырваться от нее ни французу или даже германцу, ни удмурту, корейцу, китайцу– все-то здесь они лягут и исконно русскими людьми.
Мечта всех времен: чтоб за Емелю щука работала.
Надпись на надгробии: «Россия-мать, когда б таких людей ты вовсе бы не посылала миру, давно бы все тут расцвело!»
Есть такая история.
Жил-был однажды такой парень – Иисус Христос. Он всюду говорил о любви.
А евреи ждали прихода человека, который возглавил бы восстание против римлян. Причем евреи тех времен ничем от римлян не отличались. И те и другие отлично резали друг другу головы.
В те годы люди были отменными головорезами. И вот среди этих головорезов бродит человек, который говорит о терпимости к ближнему.
После того как евреи поняли, что толку от него не будет, они объединились с римлянами. То есть головорезы на время забыли свои распри и прониклись общей ненавистью к человеку любви.