Борнвилл - стр. 38
Комментатор продолжал:
“И вот, вдали справа, в юго-восточном трансепте ждут пэры Королевства. Мы видим, как, облаченные в великолепные одеяния, они сидят, войдя один за другим и пара за парой в это историческое здание по столь знаменательному случаю, их великолепные плечи укрыты мантиями и накидками, украшенными белыми горностаями, обшитыми золотом, а венцы их лежат у них на коленях”.
– Горностаи! – проговорила миссис Фартинг. – Представляю, до чего они, надо полагать, мягкие.
– Все равно что здоровенного персидского кота гладить, – согласилась с ней ее невестка.
“Обозревая пустые хоры, мы видим передний ряд пэресс, тиары их во блеске и переливах, пэрессы сидят напротив своих супругов – пэров…”
– Очень поэтично, правда?
– Очень. “Во блеске и переливах…”
– Прелестные тиары, должна сказать. Как считаешь, они и к завтраку вот так одеваются? Эдак вот: пэр в своих горностаях, а пэресса – в тиаре и всем остальном. “Передай кукурузные хлопья, милая”.
Миссис Фартинг расхохоталась и продолжала смеяться, пока муж не ткнул ее – бережно, однако выразительно – пальцем в бедро. Она обернулась и увидела, как с дивана смотрят на нее в упор Берта, Джулия и Карл Шмидт. Сделала серьезное лицо и вновь уставилась в телевизор.
“…И по-прежнему два незанятых кресла, и ждет в одиночестве юный герцог, королевич по крови. Роскошный золотой ковер укрывает всю алтарную часть храма и смыкается с темно-синим ковром, прячущим под собою черно-белые клетки пола в капелле аббатства”.
– Синий! – сказала Берта. – Я почему-то думала, что он красный.
– Приятно, что он теперь сообщает нам цвета. Помогает отчетливее представить.
“…Сейчас мы смотрим с востока, по-над алтарем, вниз, на зрительские места и, так сказать, по всей длине храма. Вы видите темно-синий ковер хоров, он уходит за пределы нашего поля зрения. По обе стороны от синего ковра, на резных дубовых хорах аббатства, сидят наши досточтимые гости. Взгляните: в пяти-шести сиденьях от нас женская фигура, склоненная вперед, она читает – это великолепная Салоте, королева Тонги”[24].
– Кто? – громко переспросила Джулия. – Кто она? Королева чего?
– Тонги, – уведомил ее Сэм.
– Африканка! Господи, спаси нас.
– Тонга не в Африке. Это в Тихом океане.
– Ну, они ж там все черные, верно? Вы гляньте на нее.
“…Рядом с королевой, восшествовавшей в аббатство нынче утром, двое сопровождавших ее офицеров Гвардии казались карликами”.
– Слыхали? Она привела с собой двух карликов. Где они, вы их видите?
– Ой, да тише уже. Нет никаких карликов. Откуда им там взяться?
– Ну, неизвестно же, что они там в Тонге замышляют.
“Женщина, состоящая на службе у Содружества, и сегодня единственная присутствующая в аббатстве полноправная королева – помимо королев нашей собственной королевской семьи…”
– Слыхали? – Сэм обратился к теще, возвысив голос до предела, отчетливо проговаривая все слова. – “На службе у Содружества”. Поэтому неважно, какого она цвета, верно?
“…И всех их – епископов, пэров, пэресс, а также королевских персон, дипломатических и государственных лиц в великом их собрании – итого присутствует семь тысяч”.
– Гля, семь тысяч! – сказал Фрэнк. – Уйма народу в одну-то церковь, а?
В дверь вновь громко постучали.
– Если в том же темпе продолжится, у нас в гостиной будет столько же, – пробурчал Сэм, а Долл встревоженно встала и отправилась узнать, кто пожаловал.