Бора - стр. 6
Казалась, его энергия плавно перетекала ко мне: мои формы округлялись, исчезали синяки, кожа принимала смуглый, слегка розоватый оттенок. Лёжа в больничной койке, истощённый старичок дарил мне полную доброты и искренности улыбку, видя, как, устроившись в кресле напротив, я с удивлением таращилась, слушая очередной его рассказ, кусок, вырванный из памяти стремительно уходящей жизни.
– Была у меня одна ученица, – задумчиво вымолвил он, – сильная, смелая, ловкая была девчонка, – хриплым голосом продолжал своё повествование дядя Миша, – быстро бегала, метко стреляла, схватывала на лету. Её упёртости и выносливости позавидовал бы кто угодно. Но уж больно маленьким и хрупким телосложением обладала. Никогда не верил, что из неё получится хороший солдат.
– А в итоге? – в нетерпеливом ожидании поинтересовалась я.
– А в итоге она добилась всего, о чём даже я не мог мечтать в юные годы свои.
Поймав его погрустневший взгляд, я в неприятном удивлении, не в силах сопротивляться нахлынувшей волне любопытства, тихо спросила:
– И вы не рады этому?
– Ох, ты и не представляешь, как я счастлив, – немного помедлив, возразил пожилой мужчина, – она упорством и старанием превзошла всех, кого я когда-либо учил.
– А что с ней стало? Кто она сейчас?
Но эти вопросы дядя Миша оставил без ответа. Исхудавшее тело его покрывала сморщившаяся сухая кожа, под глазами залегли огромные синие круги, но взор был чист, как и мысли, которыми он неустанно делился. Словно губка, впитывая каждое слово, каждый звук, произнесённый тонкими побелевшими губами, моё сознание, впечатлённое внезапными откровениями, рисовало в воображении отчётливые картинки, придавая им таинственный полумифический смысл.
Этот совместно проведённый вечер оказался последним.
Состояние было ужасное. Ничего не хотелось: не есть, не пить, не вставать с постели, не просыпаться утром. Из моей растерзанной души вырвали кусок и безжалостно испепелили. Те единственные воспоминания, приобретённые за три долгих месяца, тревожили мой больной разум, причиняя ему жестокую боль. Но время шло, и моя жизнь, следуя за ним по пятам, мчалась по дорогам судьбы в неизведанное будущее.
Лёгкий ветер плавно покачивал зелёную листву, шёпот её нежно ласкал слух. Закрыв глаза, я представляла, как, лёжа на каменистом берегу пустынного пляжа, ощущаю оголённой спиной теплоту впивающейся в плоть гальки, всматриваюсь из-под полуприкрытых век в бездонное чистое голубое небо, пока прохладная морская вода окутывает шершавые ступни. Пьянящее чувство свободы витало в воздухе, создавая иллюзию полёта, полёта сквозь облака, пространство и законы физики.
– Марли, проснись, Марли.
Монотонный голос, ворвавшись в сознание, вырвал рассудок из цепких лап сновидений. Подскочив от неожиданности, я, ударившись макушкой о низко нависающую ветку дерева, резко села обратно и, с трудом сосредоточившись на губах медсестры, услышала лишь невнятные отрывки её фраз.
– Я говорю, скоро приедут к вам гости, – терпеливо повторила она.
– Какие гости? – отрешённо переспросила я.
– Ваши родные.
Мягкий диван, обитый замшей, в лучах солнца приобретал нежный персиковый оттенок. Стебли с острыми шипами поднимали раскрытые бутоны красной розы, раскинув пышную шевелюру зелёных свежих листьев. Расположенный неподалёку от мягкой мебели цветок гордо тянулся ввысь на фоне бледно-оранжевых стен. Навстречу свету он без устали стремился к запылённому окну, склоняясь немного вбок в сторону открытых ставней.