Большой, Злой Папа-Опер - стр. 26
- Давид… Я не могу не спросить… Почему у вас ее фотографии? Почему они вообще прикреплены к делу? - начинаю я осторожно. – Вы ведь… Вы ведь не подозреваете ее, правда? Это ведь, ну, невозможно, она не такая, да тебе стоит хотя бы пару минут пообщаться с ней, чтобы это понять. Она просто не способна на такое. Она очень добрый и мягкий человек, она…
Я замолкаю, потому что Зверев смотрит на меня очень странно. В его взгляде я вижу какую-то тяжесть.
«Не понимаю, он не верит мне? Или что?»
Почему-то его взгляд заставляет меня занервничать еще сильнее. Помимо тяжести я вижу в нем какую-то грусть. И… Сожаление?
- Нет… - тихо выдыхаю я, начиная отрицательно мотать головой из стороны в сторону. Корябая ногтями ручку сумки из-за стрессовой ситуации, я пытаюсь разглядеть в глазах Зверева что-то еще. Но там глухо.
- Не может быть… - произношу я полушепотом. И прикрываю рот рукой. Осознание произошедшего скатывается на меня тяжелым грузом еще до того, как я получаю от Давида подтверждение своей страшной догадки. – Так это… Это ее убили?...
- Именно так, - произносит коротко Зверев. И вздыхает. – Значит, говоришь, что ты с ней почти никак не связана? – снова уточняет он, постукивая стержнем ручки по бумажному листу. Этот стук отдается у меня в ушах звуков удара молото о наковальню. Немыслимо представить, что все это происходит на самом деле. Я все еще с трудом пытаюсь осознать всё это: весь этот кошмар.
- Нет… Говорю же, мы просто… Мы были просто знакомыми у которых было общее прошлое… - сдавленно произношу я, вцепившись взглядом в фотографию девушки у себя в руке. Мне становится так жутко и некомфортно, что я кладу ее фотографию обратно на стол Давида.
- Ну, а когда пересекались, она тебе ничего странного не рассказывала? – Зверев все еще пытается найти хоть какую-то зацепку, которая помогла бы делу. – Может быть она говорила, что за ней кто-то следил? Или, к примеру, она ощущала что-то странное, как будто за ней кто-то следует? Любая мелочь бы помогла, - Зверев смотрит на меня с надеждой, а я понимаю, что абсолютно бесполезна, и совершенно ничем не могу ему помочь.
- Нет… - говорю я тихо. – Ничего… Совсем ничего. Я же говорю, мы и не общались толком… Когда мы с ней столкнулись в последний раз, мы вообще даже толком и не поговорили. Она очень спешила куда-то. Так что, весь наш разговор с ней был из разряда «привет – привет, пока - пока».
- Ясно… - Зверев закрывает папку с делом, перед этим собрав все разложенные передо мной фотографии и прикрепив их обратно к делу скрепкой. По его поведению становится совершенно ясно, что мои ответы вообще никак ему не помогли.
- Если ты вдруг что-то вспомнишь, обязательно дай мне знать. Сама понимаешь, насколько это важно и как сильно этоь может помочь сдвинуть дело с мертвой точки, - говорит мне Давид.
- Да, да, конечно! – отвечаю я, нервно кивая.
- Давай, я продиктую тебе свой номер, запишешь себе. И, если что, да и вообще, по любому поводу, в любое время дня или ночи, если что-то понадобится или будут проблемы, смело звони. Поняла меня? – Зверев поднимает на меня свой взгляд.
- Угу… Да, то есть… Спасибо, Давид… - я торопливо пытаюсь открыть сумочку, чтобы достать свой телефон. На фоне стресса мои пальцы вообще никак меня не слушаются. Я кое-как справляюсь с собой. Спасибо Давиду за то, что терпеливо ждет. Он продиктовывает мне свой номер телефона. Я записываю его себе, добавляю в телефонную книгу новый контакт: «Давид Зверев». И убираю телефон.