Большой мир. Книга 1 - стр. 34
– Черт… – буркнул я, выдохнув.
Дырка была сбоку и весьма приличной. Уж не знаю, что там у нее пробито и почему она плевалась кровью, но отлепив грудную часть костюма, я больше ран не обнаружил.
Может, у нее органы не так расположены?
Изнывая от мук жадности и совести, я нашарил в кармане амулет Пипа. Очевидно, я не в силах спасти ее своими руками, и оставался только вариант магии. Единственной магии, которая была мне сейчас доступна. Прожженная простыня не в счет, это почти мифическое событие, которое я не в силах повторить.
Главная проблема, ну кроме взбрыкивающего хомяка, оказалась в том, что я не знал, как воспользоваться амулетом. Ни Сорас ни Леа мне о таком не рассказали. И что бы я делал, если бы был ранен сам?
Я вкладывал ей его в руку и ждал. Тер об рану. Водил над ней. Закрывал глаза и просил сработать. И ничего.
Сдавшись, я уже решил, что не спасу её, и готовился уходить, убиваясь муками совести, наряду с подпрыгивающем от радости хомяком.
– Хух, – выдохнула девушка.
"Черт", – поругал рогатого я.
– Эй, черноглазая, – потрепал ее за челюсть. – Черноглазая, открой глаза. Это важно.
Несколько секунд мычания, и она еле-еле раскрыла свои черные, как ночь, глаза, невнятно разглядывая мое, наверняка невероятно глупое в этот момент, лицо.
– Видишь это? – показал ей амулет. – Моргнешь один раз – "да", два раза – "нет".
Моргнула.
– Знаешь, что это?
Моргнула два раза.
– Что б тебя, – ругнулся я сквозь зубы.
Девушка застонала и снова начала терять себя.
Я заговорил громко:
– Слушай! Это чертов амулет, который должен вылечить тебя. По идее. Но я не знаю, как он работает!
До нее доходило несколько секунд, а потом левая рука дернулась, и я, надеясь, что это намек, вложил амулет в ее белую ладонь.
Она сдвинула черные брови, и тело покрыло голубоватое свечение. Еле различимое. Прямо на моих глазах рана начала стягиваться, и в конце не осталось даже шрама.
Действо длилось где-то минуту, и в конце девушка обмякла.
Я приложил ухо к месту, где у людей обычно сердце, и уловил слабый, но равномерный стук.
– Ну, все, – буркнул я себе. – Пора и честь знать.
Тяжело опершись о колени, я поднялся и, к радости моей совести, понял, что темнеет.
Красное солнце уже спряталось за кроны высоких деревьев, и лес начал заполнять вечерний свет. Оба спутника еще не проявили себя, но это было не за горами, и я понимал, что оставить ее сейчас одну равносильно тому, если бы я просто так выкинул амулет. Ее бесславно загрызут.
Постанывая от присевших на уши совести и хомяка, которые в этот раз были за одно, я оттащил тело черноглазой к ближайшему дереву и стал собирать хворост и ветки потолще. Ночи здесь холодные, а звери могут попасться очень голодные.
– Ну вот, нарвался на неприятности, – бубнил себе под нос. – Сначала два трупа, потом самого чуть не задушили, теперь, вот, спасаю своего же возможного убийцу.
Говорить с самим собой – не самая полезная привычка, но последние дни я, видимо, просто нуждался в этом.
Собрав достаточно древесины, я еще раз проверил незнакомку и, устроив костер поближе, начал шарить в сумке в поисках местного огнива.
Слева замычали.
Я обернулся и наткнулся на пару удивленных глаз. Не говоря ни слова, мы посмотрели друг на друга, и я, отвернувшись, приблизил наперстки к деревяшкам.