Большой ментовский переполох - стр. 23
– Ну вот, кажется, мы и нашли убийцу Мартышкина.
– Где же он? – не поняла Недоделова.
– А он, уважаемая Валентина Петровна, спит в соседней комнате, – пояснил Антон. – Ваш муж, судя по всему, этой ночью совершил убийство. И улики все против него.
– Он не мог этого сделать, – всхлипнула хитрая Валентина Петровна, которая решила играть роль несчастной жены убийцы, чтобы никто не догадался о ее коварном замысле.
Курсанты, естественно, на эту уловку купились, и им стало очень жаль хозяйку дома, но поделать они ничего не могли, ибо, как учил их капитан Мочилов, закон для настоящего милиционера должен быть превыше всего, и уж тем более превыше жалости. Веня вспомнил об этой заповеди первым, а потому немедленно заявил:
– Нужно начинать допрос подозреваемого.
– Ага, нужно, только он сейчас и двух слов связать не может, – охладил его пыл Антон. – Разве что его методом телепатии допрашивать.
– Чего? – вытаращила глаза Валентина Петровна. Она очень испугалась нового для нее слова и решила, что оно означает какую-то новомодную пытку, придуманную милиционерами для допроса особо упорных преступников. – Вы только его не очень мучайте, – попросила она.
– А с чего вы взяли, что мы его мучить будем? – в свою очередь удивился Дирол.
– Ну, вы же сами сказали, что будете его пытать, то есть допрашивать методом этой… летепатии, что ли, – пояснила Недоделова.
Близнецы Утконесовы так и прыснули, Веня только слегка улыбнулся, Леха, не стесняясь, захохотал во весь голос, а Санек, покрутив пальцем у виска, принялся объяснять:
– Телепатия – это не пытка, а чтение мыслей другого человека. Понятно?
– Понятно, чего уж тут не понять, – пожала плечами женщина. – Только вы в Ванькиной голове все равно ни одной мысли не прочитаете, потому что их у него просто нет. Мозги-то он свои давно про-пил, а без мозгов какие могут быть мысли…
– Так, хватит, – прервал эти ни к чему не ведущие рассуждения Кулапудов. – Вы, Валентина Петровна, согласны подтвердить свои показания в письменном виде?
– А это как? – подозрительно глянула на курсанта Недоделова.
– Ну, сейчас вы напишете на бумаге все, что нам рассказали, и поставите свою подпись, – пояснил Веня.
– Хорошо, – согласилась хозяйка. – Только я с ошибками пишу.
– Это неважно, – успокоил ее Кулапудов. – Главное, чтобы вы все подробно написали и поставили свою подпись.
На дачу показаний в письменном виде у Валентины Петровны ушло добрых полчаса. То ей не нравилось какое-нибудь слово, то Веня находил в ее предложениях недопустимые выражения.
– Валентина Петровна, ну зачем вы обзываете своего мужа иродом и супостатом? – в который уже раз наставлял Веня женщину. – Так в показаниях писать нельзя.
– А как же еще? – искренне недоумевала Валентина Петровна. – Ирод он и есть ирод. Мне даже по имени его назвать-то стыдно.
– И тем не менее лучше написать его имя и даже отчество. Хотя… отчество можно и не писать, – немного подумав, решил курсант.
Вскоре показания общими усилиями все-таки были закончены. Веня аккуратно сложил бумагу вдвое и убрал в карман, потом повернулся к своим сокурсникам и сказал:
– А теперь надо подумать, что нам с Недоделовым делать.
– А чего тут думать, – решил за всех Пешкодралов. – Заберем его с собой, отвезем в отделение, а они уж пусть его и допрашивают.