Он до конца дней своих не мог понять, почему русские гнали его до Парижа. По всем западным формулам они должны были его гнать только до границы России, и всё. Какое ваше собачье дело остальные территории? Со своей прогнали – и хватит! Так нет же, нет! Мы от души гнали тебя, сучий потрох! Ты топтал нашу землю? Так давай по-взрослому. Теперь мы будем топтать твою! И потом, когда ещё русский мужик без визы в Париж сгоняет?
2002
Как мы умудряемся сменить всё: строй, государство, правительство, президента, – и при этом сделать так, чтоб ничего не изменилось? Генералы всё равно толстые, солдаты худые. Натовские генералы хотя бы занимаются спортом. А наши каким спортом могут заниматься? Только греблей к себе. Я вообще им такой вид спорта придумал: бег на 50 метров с перекурами. Солдаты – тощие, для них эстафета четыреста метров, 100 человек бегут по 4 метра. Говорят, натовские генералы по 50 раз отжимаются. Наш не может отжаться и один раз, потому что прижаться не может. После убийства губернатора власти возмутились: «Почему милиция не перекрыла улицу?» А чем они, животами, что ли, перекроют? У них же лица в телевизор не входят. Милиция – какая была раньше, такая и осталась. Без формы от бандитов отличить невозможно. Те же жесты, та же одежда, та же «златая цепь на дубе том…». Чиновники – какие были, такие и остались, классические! Я на Амазонке поймал пиранью, она маленькая такая, с ладошку величиной, сжал её в руке, чтоб она зубки показала. И – первая ассоциация – точь-в-точь наш чиновник. Маленькая, серенькая, гаденькая, комплексующая зубастенькая тварь.
Все знают, как я «люблю» наших чиновников… Судя по смеху в зале, зрители тоже просто «тащутся» от них.
Наш чиновник – это маленькое тельце и несоразмерный аппетит. Они тоже сохранились, несмотря на внешние перемены. Добровольно стали переходить на шёпот, когда говорят о Путине. Пугают им нас, чтобы защитить себя. Они всегда там, где шведский стол, какая-нибудь презентация, потому что чиновник – это человек, который передвигается всегда в том направлении, где бесплатно кормят. На таких мероприятиях обычному человеку подойти к накрытым столам практически невозможно – всё облеплено пираньями. Я обожаю прикалываться, как молодёжь говорит. Попадая в такую ситуацию, обычно подхожу к толпе пираний у стола и говорю: «Чего-то мне Путин в последнее время не нравится!» Всё! Ребята разбежались, кругом свободно, хоть садись и ешь за шведским столом!
Какие ж они трусливые!
На телевидении появилась добровольная цензура. Мне сказали: «Мы вас не можем снять, потому что вы говорите то, что думаете. То есть вы – отморозок». Представляете, новая форма отморозка появилась – это человек, который говорит то, что думает. И когда я участвовал в передаче с Андреем Максимовым, меня предупреждали: «Не говорите того, другого третьего…» Благодаря пираньям возвращаются прежние времена. А ведь я хотел сказать тогда по телевидению, что в событиях с «Норд-остом» власть защищала себя, а не народ. Потому что рассчитали, как уничтожить террористов, но не как спасти людей. Тогда мне удалось в какой-то газете опубликовать свою точку зрения: «Путин, в который раз покрывая чиновников, будучи преданным чиновникам, предаёт русских людей…» И уже в который раз обещает, извиняется… Его обещание замочить террористов выполнил наш спецназ, простые русские ребята. Но не хватало носилок, шприцев, машины скорой помощи не подошли, для того чтобы спасти обычных людей. Значит, народ в расчёт не принимался. Нашему народу вообще дают зарплату, только чтоб он до избирательного участка дотащился…
