Большей любви не бывает - стр. 5
Ее родители были всем для нее, хотя и Эдвину Алексис тоже очень любила. Эдвина – не то что четырехлетняя Фрэнсис, Фанни, как все звали ее, с кругленькими щечками, пухленькими ручонками и крепкими ножками, чья улыбка могла растопить любое сердце, особенно отцовское. У нее, как и у Эдвины, были голубые глаза и блестящие черные волосы. Фанни была поразительно похожа на отца и лицом, и добрым характером, она всегда улыбалась и всем была довольна, как и карапуз Тедди, которому было два годика. Он только-только стал говорить и начал познавать мир, с любопытством оглядываясь по сторонам широко раскрытыми, словно удивленными глазенками. Он любил убегать и заставлять Уну ловить его. Это была его няня, милая ирландская девушка, покинувшая родину в четырнадцать лет. Кэт считала, что им очень повезло с няней, и благодарила судьбу, которая свела их случайно в Сан-Франциско. В свои восемнадцать лет Уна умело управлялась с детьми, она даже укоряла Кэт, что та слишком балует маленького Тедди, и Кэт со смехом соглашалась: время от времени она всем им потакала, потому что ужасно их любила.
Что больше всего поражало саму Кэт, так это то, какими разными были ее дети – каждый со своим характером и особенностями. Различны были их взгляды, стремления, даже отношение друг к другу... от пугливой застенчивости Алексис, основательности Филипа до абсолютного отсутствия всего этого в Джордже. Кэт с нежностью подумала об Эдвине, всегда такой доброй и чуткой, думающей обо всех, кроме себя. Теперь Кэт отрадно было видеть, как Эдвина влюблена в Чарльза. Она заслужила счастье. Много лет она была маминой правой рукой, и вот пришло время и ей стать хозяйкой в собственном доме.
Радость Кэт была омрачена тем, что Эдвина должна жить с мужем в Англии. Уже второй раз в ее жизни дорогой человек уплывал к чужим берегам. Оставалось только надеяться, что жизнь ее дочери сложится счастливее, чем у Лиз, ведь Чарльз, слава богу, совсем не похож на Руперта. Чарльз был привлекательным, умным и добрым, и Кэт надеялась, что он станет чудесным мужем для ее Эдвины.
Они договорились встретиться с Чарльзом утром в порту в Саутгемптоне. Он напросился с ними в Штаты отчасти потому, что не мог даже думать о разлуке с Эдвиной на целых четыре месяца, и еще потому, что Берт предложил считать это плавание как бы свадебным подарком. Они поплывут на новом корабле в его первый рейс.
Все были страшно возбуждены предстоящим путешествием.
А пока они все еще сидели в столовой Хавермура Мэнора, и Алексис начала громко смеяться, когда Джордж ей что-то шепнул и выдохнул облачко пара в холодный воздух. Бертрам тоже засмеялся вслед за детьми, но тут наконец Руперт встал из-за стола, что послужило сигналом об окончании обеда.
Старший Уинфилд обошел стол, чтобы на прощание пожать руку хозяину дома. Было видно, что Руперту жаль расставаться с ним. Ему нравился Берт, он привык и к Кэт, хотя к их шумным, дурно воспитанным детям относился, мягко говоря, сдержанно.
– Спасибо за гостеприимство. Мы чудесно провели у вас время, Руперт. Приезжайте теперь к нам в Сан-Франциско, – сказал Бертрам.
– Боюсь, это мне не по силам.
Было решено, что Лиз отправится в Сан-Франциско вместе с родителями Чарльза. И она не могла дождаться этого дня и радовалась, что Руперт отпустил ее. Она уже купила себе к этому случаю платье, выбрав его вместе с Кэт и Эдвиной.