Больше (не) твоя - стр. 6

 Гаяне ничего не отвечает. Жестом подзывает к себе Нарине, чтобы та налила ей ещё вина. Ну а я вновь наливаю коньяк в свою рюмку.

 Выпиваем с тетушкой мы одновременно. Она аристократично закусывает сыром. А я куском мяса.

 И вроде так и пройдёт наш ужин. В сугубо женской компании...

 Но вдруг дверь открывается.

 Я сижу к ней спиной. Но мне глаза и не нужны, чтобы понять кто пришёл.

– Добрый вечер, – слышим мы мужской голос, так похожий на голос Вагнера: низковатый, бархатный. Но без армянского акцента, с которым говорил отчим и до сих пор говорит Гаяне.

 У меня мороз по коже. Колючий, он проникает глубоко и медленно... Я пошевелиться не могу.

 Глаша тут же несёт за стол ещё один прибор, его ставят рядом с Гаяне, ровно напротив меня. 

 И вот на то место садится Давид.

– Что ж, вся семья в сборе, – произносит он и смотрит на меня голубыми, почти прозрачными глазами. 

 Резко. Больно... По коже, в сердце. Помнится раньше я таяла от взгляда Давида... А сейчас его взгляд давит. И физически и ментально.

 Мне неуютно. Некомфортно. Я даже в обществе бандита, на которого работала, чувствовала себя лучше.

 Да, будет непросто...

4. Глава 4

– Не части, Лиззи, – советует мне надменно Гаяне, когда я наливаю себе уже четвертую рюмку. – Коньяк – напиток крепкий.

 Я смотрю на тетушку, при этом чувствуя на себе буквально прожигающий взгляд Давида... Ну вот, мороз сменился жаром. Мне теперь душно, хочется на воздух.

 А ещё больше хочется оказаться как можно дальше отсюда. 

 Ну вот зачем он пришёл?

 Живёт же давно не здесь.

 Я знаю, что Вагнер купил сыну большой дом, на соседней улице. 

 Чего Давиду там не ужиналось? С женой и дочкой?

– Мои сосуды нужно как следует расширить, – с усмешкой отвечаю. – А по поводу крепости, это вы, тетушка, абсент не пробовали.

– А ты пробовала? – сурово интересуется Гаяне. 

– Я много чего пробовала, – отвечаю, выпив рюмку. – Кстати, это был совет Вагнера: в жизни надо все попробовать.

– Ты запомнила не самый лучший его совет, – качает головой Гаяне.

 А я не спорю. Да, были советы и получше.

 Но в юности мало кто слушает. И тем более следует советам взрослых.

 Сейчас я бы послушала. Вагнер был мудрым.

– Где ты жила все это время? – спрашивает у меня Лиана.

– В одном милом и небольшом городке.

– Замужем была? – продолжает сестра.

– Нет. Мало на свете, сестрёнка, настоящих мужчин.

– Папа был таким, – с грустью замечает Лиана.

– Был, – киваю и глажу сестру по плечу, – папа был лучшим.

Давид резко поднимается с места и забирает у меня бутылку. Думаю, ну все, началось, я же взрослый человек, имею права жить как хочу, есть и пить что хочу. Но в этом доме другие правила.

Однако Давид, налив коньяка себе, возвращает бутылку обратно.

Я наблюдаю за тем, как он пьет: звучно выдыхает и залпом выпивает. Чуть морщится, а потом глубоко вздыхает. Рюмку ставит на стол так громко, что мы все невольно дёргаемся.

– Глаша сказала, что ты приехала не одна? – спрашивает вдруг мама.

– Можно сказать и так. Я привезла с собой ящерицу.

– Та что у тебя на спине? – усмехается Давид. Гаяне с удивлением смотрит на внучатого племянника, затем на меня. А я широко улыбаюсь:

– Нет, ту, что у меня сейчас в комнате в переноске.

– У тебя настоящая, живая ящерица? – воодушевленно спрашивает Лиана. Я киваю. – Покажешь?