”» (с. 161). Заметим, что о скорой войне знали лейтенанты, которые даже не успели доехать до своих частей… Но это не удивительно: в Богом забытой Осе и так об этом слышали! «Но мы и так знали, что война будет скоро, – свидетельствует В. П. Брюхов, – потому что в 1941 году началась мобилизация, развертывание боевых частей. У нас забрали в школе очень многих преподавателей, которые окончили офицерские курсы. Многие подпали под призыв в возрасте где-то 34-35 лет. И у нас резко сразу сократилась учеба. Многие преподаватели пришли из институтов, из училищ, а старших забрали для комплектования войск. То, что война на пороге, понимали все, но подспудно надеялись, авось пронесет. И все же начало ее оказалось неожиданным, оно потрясло всех…» (там же). В том же сборнике А. Драбкина приводятся воспоминания ветерана
А. С. Шлемотова. «Попал я, – пишет он о своей военной судьбе, – на Дальний Восток в 51-й Кяхтинский кавалерийский пограничный отряд (
прим. автора: то есть в НКВД) и там прослужил до начала войны. О том, что война скоро начнется, мы знали заранее. В погранвойсках тогда служили три года, но после первых двух лет был положен отпуск. И вот уже третий год идет, а нас не отпускают с нашей заставы. И разговоры везде ходят, что совсем скоро война. Мы думаем: как же так, перед войной и не побудем дома? Пригрозили, что будем писать во все инстанции. Тогда нам все-таки дали отпуск. Как раз накануне войны: в первых числах мая» (с. 304). В этой связи важно отметить, что
о «скорой войне» даже рядовые пограничники на Дальнем Востоке знали уже как минимум в апреле 1941 года! Дальше еще интереснее: «Перед дорогой нас даже инструктировали, что мы должны делать, если война застанет нас дома или по дороге. Нужно было вне зависимости от обстоятельств возвращаться в свою часть…» (там же).
Тот же А. Драбкин в другой книге – «Мы дрались на Ил-2» – приводит свидетельство бывшего летчика-штурмовика П. Е. Анкудина: «Слухи о грядущей войне постоянно ходили. В апреле (1941 года) я поехал в отпуск к двоюродному брату, Мельникову Владимиру Васильевичу, в Полоцк, где он был начальником политотдела одной из дивизий. Он меня встретил такими словами: «Чего ты приехал? Скоро война будет. Уезжай отсюда» (с. 86). А вот воспоминания другого летчика-ветерана – И. И. Коновалова, приведенные в той же книге: «Весной (1941 года) нас повезли в лагеря, располагавшиеся у села Михалишки (прим. автора: Западная Белоруссия), где мы продолжали летную подготовку. Приближение войны чувствовалось во всем. По ночам мимо нас по шоссе шли танки, артиллерия, пехота, которые на день рассредотачивались и маскировались в лесах. К границе стягивали войска, а раз стягивают войска, значит скоро война. Но мы были убеждены, что перебьем немцев» (там же, с. 155). То, что ночные передвижения войск П. Е. Анкудину не приснились, подтверждает и ветеран Д. П. Ваулин, тоже бывший накануне войны курсантом в Западной Белоруссии: «Летать на нем (прим. автора: бомбардировщике СБ) начали в мае, когда подсох наш аэродром у деревни Новое Гутково, около автомобильной трассы Слуцк – Барановичи… Приближение войны чувствовалось. Шоссе было рядом, и мы знали – по ночам там проходили танки с потушенными фарами. Самолеты без конца летали. В общем, обстановка была напряженная» (Артем Драбкин, «Я дрался на бомбардировщике», с. 35).
