Большая волна любви - стр. 42

– Так вот о чем сообщали по громкоговорителям? – Наконец до Михаила дошло, он от досады хлопнул себя по лбу и принялся объяснять: – Мы приехали сюда погулять и неоднократно слышали объявления, но дело в том, что мой друг вообще не понимает японский, а я еще плохо разбираю вашу быструю речь.

– Да, это очень серьезное упущение в работе наших метеорологов, – в задумчивости потирая подбородок, сказал доктор. – Они должны оповещать граждан не только на японском, но и на английском языке.

– А что, еще и землетрясение было? – Безжизненные глаза Тони заметно округлились.

– Да, – подтвердил Котаро. – Оно произошло в океане вблизи острова Хонсю. Эпицентр находился почти в четырехстах километрах от Токио, но даже там трясло так, что здания падали.

– Офигеть, – протяжно произнес Тони. – А почему же мы его не почувствовали? – Он в недоумении пожал плечами.

– В котором часу оно произошло? – спросил Михаил.

– Основной толчок в девять баллов случился около трех часов дня, – ответил мужчина. – Потом последовала еще серия семибалльных толчков, всего было зарегистрировано более четырехсот.

– Мы в это время ехали в поезде. – Михаил посмотрел на товарища. – Помнишь ту внезапную остановку, когда ты подумал, что кто-то сорвал стоп-кран? – спросил он.

– Точно, – закивал Тони, – а мы и не туда…

– Только Мацусиму накрыло цунами или еще какие-то города пострадали? – поинтересовался Михаил.

– Нет, не только Мацусиму, – тяжело вздохнул Котаро и сокрушенно покачал головой. – В префектуре Иватэ полностью смыло город Мияко и деревню Нода, там волна доходила до сорока метров, в префектуре Мияги затопило Онагаву и Сендай…

– Сендай? – хором воскликнули молодые люди, переглянувшись между собой.

– Да, – подтвердил доктор. – Особенно пострадал аэропорт, все здания затопило водой. По счастливой случайности там не было ни одного большого самолета, никто не взлетал и не садился. – Он посмотрел сначала на одного, затем на другого и спросил: – Вы в Сендае остановились?

– Мы учимся там, в университете Тохоку, – объяснил Михаил.

– Понятно, – вздохнул Котаро. – Ему тоже досталось. Я слышал, в новостях говорили, что некоторые здания факультетов разрушило землетрясение. Правда, я не запомнил каких.

– Надо же, – пробормотал Михаил, покачивая головой. – Мы не знали этого.

– Да откуда ж вам знать? Если вы ночь провели на крыше, а телефоны ваши наверняка промокли, – предположил он.

– Так и есть, – подтвердил Тони. – Интересно, что с нашим общежитием? У нас там все вещи и документы остались.

– Сэр, к сожалению, я не могу ответить на ваш вопрос. – Котаро развел руками. – А вообще, вам повезло. Хорошо, что вы ехали на машине, если бы шли пешком…

– В том-то и дело, что мы шли пешком, – перебил его Михаил. – Это не наша машина, ее кто-то бросил, а мы в нее запрыгнули, когда поняли, что не уйдем от волны.

– И правильно сделали. – Котаро одобрительно закивал. – Она вас и спасла.

Услышав последнюю фразу, парни многозначительно переглянусь.

– Спасибо, друг. – Тони протянул руку. – Прости, что пытался с тобой спорить.

– Проехали. – Михаил ответил на рукопожатие. – Главное, что мы остались живы…

Вскоре молодые люди оказались на борту вертолета, где стоял такой шум, что впору было затыкать уши. Котаро и его коллега уложили Тони прямо на носилках поверх кушетки, которая находилась у перегородки, отделяющей салон от кабины штурмана. Американца стало трясти еще сильнее, на лбу постоянно выступала обильная испарина, и он вытирал ее рукавом куртки. Грудь тяжело вздымалась, а под глазами залегли черные круги изнеможения.