Большая телега - стр. 36
– Тогда извините за беспокойство, – и попятился к выходу. Тут же вспомнил, что мои картонки все еще разложены на прилавке, и остановился, протянув руку – дескать, добришко-то верните.
Рыжая опять затараторила, размахивая руками, а черноглазая переводчица отчаянно замотала головой.
– Нет-нет, не уходите, – сказала она. – Жанна хочет кое-что вам сказать.
Жанна. Вот, значит, как ее зовут.
Черноглазая наконец начала переводить по-человечески, ничего не добавляя от себя.
– Это вы извините за беспокойство. Жанна очень удивилась, когда вы пришли и показали ей свою находку. Это… – она нахмурилась, что-то переспросила у рыжей и, наконец, продолжила: – Это, несомненно, изделие фирмы «La Création». Большая редкость – хотя бы потому, что фирмы-изготовителя уже много лет не существует. К тому же, они всегда выпускали очень маленькие партии очень дорогого товара. Не лучший способ пробиться на рынке настольных игр… А вот эта эмблема, – она бесцеремонно постучала пальцем по растрепанной голове неведомого существа, – своего рода подпись Мишеля Мерю, модного в середине восьмидесятых художника-графика, который работал на «La Création», причем совсем недолго, что-то с ним потом случилось, не то заболел, не то просто в Индию уехал и не захотел возвращаться; факт, что рисовать он перестал и вообще пропал из виду. Все это я знаю со слов Жанны, она большой знаток и серьезный коллекционер. Вполне естественно, что она захотела выяснить, откуда у вас этот пазл, и поэтому попросила вас вернуться, чтобы я могла перевести. Теперь ей очень жаль, что мы отняли у вас время и при этом ничем не смогли помочь. Но…
Черноглазая умолкла и вопросительно уставилась на свою подругу. Та произнесла всего несколько слов и улыбнулась мне, на сей раз с нескрываемой симпатией.
– Жанна говорит, вы и сами хорошо справляетесь. Уже больше половины собрали. Всего за один день! Кстати, можете их забрать.
Я подошел к прилавку, рыжая Жанна неожиданно взяла мои руки в свои и сердечно их пожала, как будто благодарила за что-то.
– А вы случайно не знаете, что означает это слово – «Auterive»? – спросил я, не особо рассчитывая на ответ.
Переводчица коротко рассмеялась и перевела мой вопрос. Рыжая удивленно покачала головой, но ответила.
– Это, конечно же, город, – повторила за ней черноглазая. И уже от себя пояснила: – Город так называется – Отерив.
– Он где-то рядом с Тулузой?
Она пожала плечами.
– Наверное. Скорее всего, рядом.
– А женщина в отеле о нем не знает, – вспомнил я. – Я ее тоже спрашивал, а она сказала – наверняка название фирмы или фамилия художника.
Она перевела рыжей наш диалог и передала мне ее ответ: «Люди вообще очень мало знают».
Тут не поспоришь.
Я попрощался и пошел к выходу. Рыжая Жанна что-то сказала мне вслед. На этот раз я понял ее без перевода: «Возвращайся», – или что-то в таком роде.
Я ответил: «Иначе и быть не может». А потом всю дорогу думал, почему.
Кстати, девятнадцатый фрагмент пазла – небо, острые верхушки крыш и деревья на далеком холме – я нашел не на улице, а уже в отеле, у себя под подушкой. Пожал плечами – надо же, что творится – и закрыл было глаза, но тут коротко вякнул телефон, и я почувствовал, как кровь приливает к лицу, а сердце скукоживается и твердеет, и тяжелеет, как камень. Какой ужас, я забыл позвонить домой и последнее sms написал еще в поезде, а потом, получается, пропал на весь день. Не нарочно, просто как-то не подумал, можно сказать, забыл, что у меня есть дом. Просто не ставил вопрос таким образом. Утратил не память, но способность постоянно иметь в виду, что кроме текущего здесь-и-сейчас существует еще что-то, какая-то предыстория, контекст, бэкграунд. Нечего сказать, хорош. Они же там с ума сходят, телефон забит сообщениями, как рыбье брюхо икрой, в последнем – дюжина вопросительных знаков и больше ничего. Так мне и надо.