Большая Связь - стр. 12
– Правила Чести уже не к месту в вашем племени? – поинтересовалась Чваки, поняв, что варианты для сопротивления сведены к минимуму.
– Правила Чести к месту в нашем племени, – был ответ Старших. – Но ты не в нашем племени. А для своего племени ты давно погибла в бою с баллотами.
Что есть, то есть. Хитрые куп бала нашли лазейку в общих законах. Формально истинная Чваки мертва, а существующая – всего лишь бесхозное и безымянное существо до тех пор, пока не вернется в племя. Пока племя, однажды признав ее погибшей, не признает на этот раз воскресшей.
Старшие ударили вновь, на этот раз чем-то усыпляющим. Чваки мгновенно потеряла сознание.
Мне хорошо… Я у своих… Куп бала лучшее племя Вселенной, и я счастлива принадлежать теперь к ним… Они дадут мне свои знания, они дадут мне мужа… И я, осколок скалы, дам иную поросль и стану родоначальницей нового племени, еще сильнее и совершеннее, нежели куп пеле и куп бала, новый род будет совмещать лучшее из них.
Чваки открыла глаза. Она плавала в невесомости Светового зала. При ней было трое старших куп бала и Ранаикаи.
– Племя радо принять тебя своей частью, – приветствовали куп бала ее пробуждение.
Чваки промолчала. В сознании мощным рефреном билась мысль о том, как чудесно быть теперь куп бала. Но она уже понимала, что мысль эта не ее собственная. Как ни удивительно, но у сепраев механизм «перевоспитания», основанный на тонких химических операциях с мозгом пациента, был более эффективен, нежели топорная работа куп бала. А должно быть наоборот, учитывая разницу в уровне развития этих цивилизаций.
Через несколько биений сердца последовал откат, от чего Чваки вздрогнула и поморщилась: ощущение было не из приятных. Зато неотвязная мысль о счастье жизни среди куп бала пропала начисто.
– Послушайте меня, куп бала, – тихо проговорила Чваки. – Я ценна для вас и это говорит мне о том, что я ценна для себя. Спасибо, куп бала. Но что есть я и что есть все ваше племя в громаде Вселенной? Только представьте это. Проникнитесь. Загораются и гаснут звезды, приходят и уходят новые племена, тщета сменяется тщетой – и где мы все в этом? Что мы? Зачем мы? Вьется нить времени вокруг наших судеб, плачут камни, становясь песком, а далее пылью, что разносится прочь, чтобы стать камнем, которому суждено перетечь в песок и стать пылью…
Текущие мерным потоком слова незаметно перешли в песню.
Куп бала застыли в оцепенении. Чваки пела. Но не простую песню. Именно это умение было нежеланным в ее племени, поскольку не давало чести в победе. Камень можно отразить, от удара кресеканом уклониться. А Грустная Песня била по сознанию и никаким щитом от нее нельзя укрыться, даже заткнув уши. Она шла прямо в разум, обтекала его влажной патокой безразличия и уныния. Попавший под ее действие оставался жив и здоров, его сознание не ломалось и не подвергалось влиянию извне. Только менялось настроение. Очень сильно. Просто на некоторое время все вокруг начинало ему казаться обрыдевшим и серым. И ничто не могло заставить его действовать: сражаться, творить или бежать. И уж тем более не могло заставить совершить такую серьезную операцию, как помешать создать новую Ширь сильному представителю куп пеле. Хотя с побегом Чваки решила повременить, у нее появились вопросы, ответы на которые могли дать куп бала.