Большая стрелка - стр. 9
Потом опять были заброски в дальние страны, некоторые из которых у всех на слуху, а о других большинство людей даже не слышало. Но там везде велась вечная глобальная игра. Никита и его ребята возвращались с задания, не потеряв ни одного человека, оставляя за собой пожары, посеченные осколками, продырявленные пулями тела врагов.
И вот однажды, вернувшись домой из этого «погружения» – очередного локального ада, где приходилось играть роль то ли ангела небесного, то ли черта с вилами, он услышал на автоответчике настойчивое:
– Никита, ты мне нужен.
Брат очень редко просил его о чем-то. Слишком на многое они смотрели по-разному. Слишком много недоговоренностей, обид накопилось между ними. Каждый плыл по жизни, выбрав свой курс. Но вот только странно получилось в итоге – Никита Гурьянов, выбравший войну, жив. А Константин Гурьянов, стремившийся к богатству, комфорту и спокойствию, пал, изрешеченный пулями.
Ну и что делать тебе, полковник, на пепелище? Что должен предпринять ты, который прошел через ад, когда дорогие тебе люди убиты?
Сразу после расстрела Гурьянов созвонился с председателем совета директоров компании «Амстан» Владимиром Лупаченко.
– Ты не представляешь, какой это удар для меня, – сказал тот. – Костя… Да что говорить. Нам бы встретиться. Думаю, сегодня ты нуждаешься в помощи.
Гурьянов приехал в только что отреставрированный дом в центре Москвы с бронзовой вывеской «Финансово-инвестиционная компания «Амстан». Просторный кабинет был обставлен дорогой итальянской мебелью. Лупаченко, атлетического сложения, седой, уверенный в себе мужчина – типичный «новый русский» старого разлива, крепко пожал гостю руку.
«Володька Лупаченко из тех, на кого можно положиться», – не раз говорил брат.
– Вот что, Никита Владимирович, – сказал он. – Я понимаю, тебе не до хлопот. С похоронами… Я все организую. О деньгах не беспокойся… Эх, уходят, уходят люди. Жизнь эта проклятая. У кого не выдерживает сердце…
– Кому в сердце стреляют.
Они опрокинули по большой рюмке. Водка была отличная.
– А я даже не поговорил с Костей по приезде, – вздохнул Гурьянов. – Черт, всегда кажется, что впереди много времени. А оказывается, время уже исчерпано. Все, остановка. Шлагбаум.
– Да уж. – Лупаченко налил еще водки.
– За что могли его убить? – спросил Гурьянов. – Ты же имел дела с Костей.
– У Кости было полсотни деловых партнеров. Знаешь, что такое посредничать в многоходовых финансовых операциях? Это длинная цепочка. Где-то происходит обрыв. Кто-то кидает тебя и уходит с деньгами. И деньги висят на тебе. Притом такие деньги, которые ты отдать не сможешь никогда. А к тебе приходит «крыша». Тебя вывозят за город и заставляют переписывать имущество, которое чаще всего не может компенсировать даже малой толики долга. Наконец, если нечего больше взять, тебя убивают. В назидание. Чтобы другим неповадно было. Вся эта система держится на том, чтобы было неповадно. Это тебе не государственный беззубый арбитраж, который налагает штраф в миллион долларов на фирму, у которой на счету сто рублей, и подставной директор гол как сокол. Бандитский арбитр доходит до самой сути.
– И кто ответит за все? – невесело спросил Гурьянов.
– Милиция вряд ли что найдет. – Лупаченко провел ладонью по своим седым волосам. – Хотя бывает всякое…