Большая Планета. Плавучие театры - стр. 3
Снаружи поднимался к лесу поросший зеленой травой склон, усеянный желтыми и красными цветами. Сквозь листву можно было различить коньки крыш деревенских строений – причудливые, из резного темно-коричневого дерева. Ландшафт пронизывало чуть дрожащее золотисто-белое сияние, каждый оттенок выделялся с яркостью драгоценного камня.
На этом райском фоне весело приплясывали три девушки в крестьянских платьях. До ушей Глистры доносились звуки музыки – ритмичный аккомпанемент концертины, звонкие переливы мандолин и гитары.
Опустив голову на подушку, Глистра закрыл глаза, но глухие звуки шагов снова разбудили его. Глядя из-под полуопущенных век, он увидел, как в хижину зашли Пьянца и Роджер Фэйн – Пьянца был аккуратно одет, вел себя сдержанно и старался не шуметь; Фэйн раскраснелся и шумно отдувался. Вслед за ними зашла румяная девушка с косичками соломенного цвета – она несла поднос.
Глистра снова приподнялся на локтях – Пьянца поспешил успокоить его: «Лежи спокойно, Клод. Ты болен».
Глистра спросил: «Кто-нибудь погиб?»
«Младшие стюарды, они прятались где-то внизу. Сестре сострадания тоже не повезло. Судя по всему, она спустилась к себе перед самым крушением. Теперь ее каюта в семи метрах под землей. Ну и, само собой, капитану и первому помощнику перерезали глотки».
Глистра закрыл глаза: «Сколько я тут пролежал?»
«Почти четыре дня».
«И как обстоят дела?»
«Корабль развалился на три части, – Фэйн придвинул стул к койке и уселся. – Поразительно, что мы сумели выбраться».
Девушка поставила поднос на край койки, опустилась на колени и приготовилась кормить Глистру. Тот мрачно покосился на нее: «Даже так! Кормят, как младенца?»
«Кто-то должен был о тебе позаботиться, – отозвался Пьянца и погладил девушку по голове. – Ее зовут Натилиен-Тильсса – короче говоря, Нэнси. Она отличная сиделка».
Фэйн лукаво подмигнул: «Счастливчик!»
Глистра отвернулся от ложки: «Теперь я сам могу есть». Взглянув Пьянце в глаза, он спросил: «Где мы?»
Эли Пьянца слегка нахмурился: «В деревне Джубилит – где-то поблизости от северо-восточной окраины Божоле».
Глистра поджал губы: «Хуже не могло быть. Странно, что нас еще не схватили».
Пьянца повернулся к открытой входной двери: «Это изолированный поселок, вдали от торных троп. Никаких средств связи здесь, конечно, нет… Но мы нервничаем, должен признаться».
В памяти Глистры возникла трагическая сцена в салоне: «Где Аббигенс?»
«Аббигенс? Куда-то пропал».
«Почему его не прикончили?»
Пьянца ничего не ответил – только покачал головой. Фэйн вздохнул: «Он успел сбежать».
«С ним сговорился кто-то еще», – голос Глистры начинал слабеть.
Эли Пьянца наклонился к изголовью койки, его серые глаза сверкнули: «Кто-то еще? Кто?»
«Не знаю. Аббигенс зарезал капитана и помощника. Кто-то другой повредил двигатели и запустил спасательные шлюпки в космос, – Глистра беспокойно пошевелился, и девушка положила ему на лоб прохладную ладонь. – Я лежал без сознания четыре дня? Трудно поверить!»
«Тебе давали снотворное, – пояснил Пьянца, – чтобы ты не метался в горячке. Поначалу ты был… как бы это выразиться? Не в себе».
II
Вопреки попыткам Нэнси его удержать, Глистра приподнялся и ощупал рану на затылке. Он попробовал встать. Фэйн вскочил: «Ради всего святого – полегче, Клод, полегче!»
Глистра покачал головой: «Пора убираться отсюда. И поскорее. Подумай сам! Где Аббигенс? Давно сбежал и уже успел отчитаться перед Лисиддером». Глистра подошел к двери, остановившись в золотисто-белом зареве солнечного света и обозревая панораму Большой Планеты. Пьянца принес ему стул, и Глистра опустился на него.